Молчание, потом Пол услышал собственный голос:
— Вы хотите сказать — вот здесь? В этой комнате? Больше ста тридцати лет...
Пип кивнул.
— Только вы и он? Вы вдвоем?
Не слишком тактично. По лицу Пипа пробежала тень, и лишь потом он ответил:
— Должен признать, это могло несколько повредить нашей дружбе. Временами мне казалось, я готов задушить Артура голыми руками. Если уж на то пошло, несколько раз я приводил это в исполнение, но как будто без особого результата.
Как ничего не дали, — добавил он с легкой дрожью, — ножевые раны, удары кочергой по голове или утопление его в тазике для умывания, поэтому в итоге я признал поражение. Теперь мы в основном играем в шахматы, в домино или в бридж. Помогает снять напряжение, но потом никаких взаимных обид.
У Пола отвисла челюсть, и он не сделал даже попытки закрыть рот.
— Конечно, — вставил второй, — мы понятия не имели, что ждать придется так долго. Пока вы не появились, мы думали, что прошел всего-навсего день-другой, только вот время движется ужасающе медленно. Да, казалось, сто лет прошло, но столько же, казалось, тянулось чаепитие у тети Элизабет, когда я был маленьким. Сто лет, — повторил он. — Надо думать, мир несколько изменился.
Пол кивнул:
— Самую малость.
— И это самое меньшее, — сказал Пип, усиленно стараясь не смотреть на коленки Софи. — М-м-м, одежда леди, например. Сомневаюсь, что мне будет по душе в ваше время, — задумчиво добавил он.
Все это время Софи стояла совершенно неподвижно, но лицо у нее было весьма обеспокоенное. Теперь она вступила в разговор:
— Но разницы ведь нет никакой, правда? Вы не вернетесь с нами назад.
Взгляды обоих клерков устремились на нее. И взгляд Пола тоже.
— Да господи помилуй! — вырвалось у нее. — Вы что еще не поняли? Никто из нас назад не вернется, вообще не отправится ни в какое-либо место, ни в каком-либо времени. Мы здесь застряли. Двери-то, черт побери, нет!
Вот это, возможно, поразило клерков больше всего. А может, и нет.
— И я скажу, пока никто из вас еще не сказал, — продолжала Софи, — что двери нет, и все это моя вина, потому что я ее закрыла. Поэтому, если мы застряли тут на веки вечные, винить нужно меня. Честное слово.
Повисло долгое неловкое молчание.
— Такую ошибку совершить довольно просто, — промямлил Пол. — Я хочу сказать, откуда тебе было знать?
— На самом деле... — начал Артур, но тут, наверное, увидел выражение лица Пола и сказал: — Совершенно верно. С кем угодно могло случиться.
От их утешений Софи только разозлилась еще пуще.
— А пошли вы! — закричала она. — Все вы. Мы попали в ловушку в этой гадкой комнатенке, а вы только и способны стоять тут и разыгрывать чертовых рыцарей. Тут что, никто и ничего не принимает всерьез?
— При всем уважении к вам, — спокойно произнес Пип, — не вижу, чем нам может помочь ссора. А кроме того, как только что заметил Карпентер, откуда вам было знать...
— Заткнитесь! — заорала Софи. — Если я говорю, что всему виной моя глупость, то почему, черт побери, этому никто не верит? Ничего бы не случилось, если бы я не налила ему в чай это дурацкое зе...
— Что ты сделала? — спросил Пол. — Ох!
Пол страшно нахмурился.
— Это ты мне его в чай налила? Да господи боже, зачем? Я знаю, что я тебя не интересую, но какого черта ты хотела влюбить меня в треклятую гоблиншу?
Софи наградила его взглядом, в котором вполне можно хранить мамонтов.
— Какую еще гоблиншу? — вопросила она. И тут Пол все понял.
'Ох, — подумал он, — ох черт!' — потому что... и как раз чтобы добавить сверху взбитые сливки и вишенку в сиропе, у него возникло смутное подозрение, что это далеко не совпадение, особенно если участь, что фамилия Артура Тэннер.
— Ну, знаешь, — сказал он. — Она. Та, про которую я тебе рассказывал. Секретарша на рецепции.
— О! — Глаза у Софи стали, как два блюдца. — Значит, ты подумал...
— Да. — О!
Оба клерка зарделись и сделали вид, будто увлеченно рассматривают небольшую паутинку в углу потолка.
— Так, значит, это ты... — начал Пол.
— Верно.
— Потому что ты... — Да.
— О!!!
Разумеется, в этот момент ему следовало бы заключить ее в объятия и сказать: 'Но тебе совсем не нужно этого делать, я и так тебя люблю'. Однако он лишь пошатнулся и схватился за спинку стула, чтобы не упасть, а после сказал:
— Будь я проклят.
Уже произнося эти слова, он сообразил, что это не самая удачная из произнесенных им речей, но было поздно.
Софи рассматривала уголок ковра между носками своих туфель.
— Наверное, мне следует извиниться, — проговорила она.
— Извиниться? — беспомощным эхом откликнулся Пол.
— Да ладно. Не знаю, будет ли хоть какой прок от моих извинений, и, судя по всему, ты станешь ненавидеть меня до конца жизни, но...
— Но за что же тут извиняться? — вырвалось у Пола. — Это просто чудесно!
Пол увидел, как за ее плечом клерки съежились. 'Ну и черт с ними', — подумал он.
— Вовсе нет, — настаивала Софи, — это полная катастрофа, и во всем виновата я...
— Господи боже, Софи, помолчи, пожалуйста. — Он бросился к ней, запутался ногой в складке ковра и тяжело упал на колени Пипу. Пип взвыл от боли и рефлекторно выбросил руку вперед, ударив ребром ладони Пола по носу. Тогда Софи ударила Пипа стулом.
— Что тут, черт побери, происходит? — спросил недоуменный голос от окна.
Все разом обернулись и увидели сидящего на постели гоблина, то есть матушку мистера Тэннера, которая напряженно на них смотрела. Ну, во всяком случае, на одного.
— Артур? — сказала она.
Клерк по имени Артур уставился на нее во все глаза, а потом вдруг его как будто осенило.
— Рози? — прошептал он.
Пол не слишком разбирался в пении ангелов, в порхающих над головой колибри, в выходящем из-за туч солнца и так далее, но все же мог без посторонней помощи прийти к более или менее очевидному выводу. А то, как кудрявый клерк по фамилии Тэннер и матушка мистера Тэннера бросились друг другу в объятия и столкнулись со звуком, с каким врезается в уличную тумбу грузовик, как будто предполагало, что в своих выводах он не слишком промахнулся.
— Сахарная! — рыдал клерк.
— Цветочек, — ворковала матушка мистера Тэннера. Софи ткнула Пола под ребра.
— Что, черт побери, тут происходит? — прошептала она.
— Ш-ш-ш, — ответил Пол. — По всей видимости, это папа нашего мистера Тэннера.
— Но она же... — Да.
— О!
Пол слегка шевельнулся, как бы стараясь не увидеть, к чему клонят матушка мистера Тэннера и клерк
