— Проходи! — недовольно буркнул сержант, отступая в сторону.
— Куда идти-то?
— Да сказали тебе. Прямо по дороге топай, пять ланов — и город. Токо разве ж это город? Ни тебе баб приличных, ни кабаков толковых! Выпивши на улицу выйдешь — так сразу в холодную загребут.
— Благодарю! — вежливо поклонился наёмник и зашагал по дороге.
Сержант долго провожал его взглядом. Надо же, сподобился снова берсерка повидать. Лучше бы ему, паскуде, и не появляться никогда! Даар, понятно, обрадуется, этих чокнутых в любое войско охотно берут. Десяти обычных латников в бою стоят. Только они ж, когда в раж входят, всех вокруг режут, не разбирая где свои, а где чужие. Ни один воин, коли он в своём уме, рядом с берсерком в строй не встанет.
Миновавший заставу рыжий наёмник вскоре увидел низкие деревянные стены небольшого города и подошёл к широко распахнутым воротам. Однако войти не смог — навстречу выдвинулось трое стражников с белыми повязками на рукавах.
— Кто таков? — спросил один из них. — Чего надо?
— Ицхак Берсерк, — лениво процедил сквозь зубы наёмник. — Пришёл к даару Шоанту наниматься.
— Берсерк?! — округлились глаза стражника. — Не брешешь?
— Проверь, — безразлично сказал рыжий, его глаза зажглись безумной, звериной яростью.
— Мне жить ещё не надоело! — отшатнулся служивый. — Проходи, парень. Вербовщики в трактире «Белый кабан» эль жрут, туда топай.
Берсерк презрительно оскалился, увидев откровенный страх в глазах стражников. Но ничего не сказал, только смачно сплюнул себе под ноги и вошёл в ворота. Город был убог и грязен, вонь вокруг стояла такая, что рыжий поморщился. Он двинулся по узкой кривой улочке, ища, у кого бы спросить дорогу. Раза два пришлось уворачиваться от выплёскиваемых из окон помоев. Вот же манера у местных! Встречные горожане опасливо уступали дорогу вооружённому человеку, наученные горьким опытом. Увидев впереди толстого священника Церкви Слуг Света в белоснежной сутане, наёмник направился к нему.
— Благословите, святой отец! — поклонился он, доставая серебряную монету и вкладывая её в подставленную мягкую руку.
— Да осияет тебя Свет, дитя! — довольно прогудел священник, пряча подношение в кошель. — Только пришёл в город?
— Да, святой отец, — снова поклонился рыжий. — В войско наняться хочу, тёмной сволочи кровушки пустить.
— Благое дело, угодное Свету! Зовут как?
— Ицхак Берсерк. Из Карада.
— Ицхак? — нахмурился священник. — Ни разу такого имени не слыхал. Но ладно. Точно берсерк?
— Да, — из глаз наёмника на мгновение выглянул зверь.
— Вижу, берсерк, — довольно покивал толстяк. — Благословляю тебя ещё раз, дитя! Коль в городе задержишься, заходи в храм Таара на вечернее богослужение.
— Обязательно зайду, святой отец!
— Хорошо, — важно сказал тот и отправился по своим делам.
Наёмник проводил священника взглядом, по его губам скользнула почти незаметная гадливая гримаса. Потом он резко повернулся и зашагал дальше. Дорогу спросил у первого попавшегося оборванного горожанина, тот объяснил и поспешил скрыться в переулке. Долго идти не пришлось, вскоре впереди показалась вывеска с грубо нарисованным кабаном, но отнюдь не белым, а скорее, грязно-серым.
Постояв у порога некоторое время, Ицхак собрался с мыслями. Откровенно говоря, всё, что он успел увидеть, вызывало отвращение — нищета, голод, насилие. И дикая, нечеловеческая жестокость. Обычный землянин на его месте упал бы в обморок, увидев хотя бы, как человека насмерть забивают батогами, не говоря уже о более изощрённых казнях. Да и десантнику тяжело было на это смотреть, несмотря на всю его подготовку. Но майор сумел побороть себя и не бросился спасать несчастного, понимая, что сразу провалит миссию. Прежде всего, необходима информация, которую не соберёшь при помощи наномодулей, ради неё он и высадился в Тарнии. Церковь и до сих пор не считала её полноправными землями Света, хотя тёмных выбили отсюда уже довольно давно. Страна бедная, король выжимает из подданных все соки, отбирает последнее, обрекая на голод. То и дело вспыхивают бунты, но их безжалостно давят при помощи войск Светлого Совета, объявляющего доведённых до отчаяния людей приспешниками Тьмы.
Вздохнув, Ицхак пинком открыл дверь и вошёл. Бр-р-р, ну и вонь… Надо будет фильтры в ноздри вставить, а то от одного запаха помереть можно. Чем же в этом свинарнике кормят-то? Не иначе — помоями. Окинув взглядом грязный зальчик, он сразу заметил вербовщика, пожилого седоусого мужика в добротном чёрно-зелёном камзоле — родовые цвета даара Шоанта. Тот прихлёбывал что-то из деревянной кружки, то и дело смачно рыгая. Майор опустился на скамью напротив и позволил своему зверю на мгновение выглянуть наружу. Вербовщик сразу понял, кого видит, и отшатнулся, осенив себя святым кругом Ленкаара.
— Не бойся, — надменно процедил Ицхак. — Не трону. Наниматься пришёл.
— Берсеркам к самому даару идти надобно! — хрипло выдохнул седоусый. — Не велено без его ведома брать!
— Где искать?
— В замке, где ж ищо? Токо седня идти толку нема, гуляют господа, усе уже в дупель пьяные.
— Тьфу ты! — скривился Ицхак и повернулся к трактирщику. — Эля давай! Да хорошего, не то на воротах повешу!
— Ой, не надо! — всполошился тот, кинувшись наливать в наспех протёртую грязной тряпкой кружку какой-то тёмной бурды из стоящей на стойке бочки.
— Это ж какая падла тута папашу Торуса вешать буит?! — взревел над ухом землянина чей-то бас, и на его плечо опустилась тяжёлая рука.
Майор стряхнул её и медленно повернулся. Увидев его бешеные глаза, здоровенный небритый верзила отшатнулся с воплем:
— Братва, тикай, берсерк!
— Берсерк, — согласно кивнул Ицхак, вставая и вынимая из ножен мечи. — Жить надоело? Могу помочь избавиться от обузы…
— Да ты чо! — побелел верзила. — Ты того, не обижайся… Я ж не думал…
— Гляди мне, — злобно оскалился майор, пряча мечи. — Ходят тут всякие…
Трактирщик с поклоном поставил на стойку кружку и поспешил скрыться за стойкой, настороженно поглядывая на страшного берсерка. О них такое рассказывают, что не дай Таар и Ленкаар! Точно ведь сейчас напьётся и драку учинит, весь трактир разгромит. А кто платить будет? Нет, уж лучше послать мальца в замок, предупредить, пускай дааровы стражники забирают к демонам этого рыжего с собой, берсерков всех там держат, в город не выпускают, знают, чем оно кончится. Он подозвал мальчишку- подавальщика и что-то шепнул ему на ухо. Тот поёжился, но ослушаться не посмел и тихо выскользнул из трактира.
Отпив глоток, Ицхак удивлённо приподнял брови — на изумление хороший эль для такого гнусного места. Густой, душистый, чем-то ирландский напоминает, но вкус другой. Он с удовольствием выцедил кружку, и трактирщик, угодливо изгибаясь, тут же принёс новую. Майор швырнул ему мелкую монетку, исчезнувшую как по волшебству. Ловок, сволочь! Одновременно Ицхак отмечал происходящее вокруг — он продолжал вызывать всеобщий интерес, люди шушукались, бросая в его сторону осторожные взгляды.
Значит, берсерки на Аэйране хорошо известны. Ничего удивительного — «Меркурий» пропал в двадцать четвёртом столетии, когда человечество уже разделилось на обычных людей и агресов. Вот только непонятно, каким образом обычные люди здесь вернулись к жестокости, снова смогли убивать и насиловать, ведь их должно было от такого мутить. Необходимо выяснить это как можно быстрее, вполне возможно, что Земле тоже угрожает рецидив агрессивности. Надо будет сообщить Горбергу о своих выводах и вместе подумать, как этого избежать. Только для начала ещё домой вернуться каким-то образом необходимо.
В трактир вошли несколько подтянутых воинов в одинаковых кольчугах. Двигались они мягко, и Ицхак
