— Да. Она здорово выросла и похорошела с того времени. Хотя в другом плане мало изменилась — осталась таким же сорванцом.
— Она сама ведет хозяйство. Это, должно быть, не так просто.
— Ей надо было вернуться к отцу после смерти Чарльза Маркхэма, а не взваливать на себя заботу о ранчо, — ворчливо проговорил Грант.
— Вы всегда знаете, кто и как должен поступать. Вы несносны. Грант! Он засмеялся:
— Да, на меня тут разные ярлыки наклеивали. Анджела покачала головой, глядя на удаляющегося Гранта. Он действительно был несносным. Но в то же время он становился ей все более симпатичен. Когда Грант удалился, Анджела повернулась и пошла к могиле матери. Здесь она опустилась на колени и с минуту помолчала.
— Что вы здесь делаете, Анджела? — Услышав за спиной голос Гранта, она вскочила на ноги. — Я уже второй раз вижу вас у этой могилы.
— Вы были здесь, когда она умерла. Грант? — вопросом на вопрос ответила Анджела. Грант посмотрел на деревянный крест:
— Да. Я был ребенком, кажется, мне было лет пять, когда Мейтленд-старший похоронил здесь женщину. Когда я подрос, мой отец рассказал мне, что Джекоб очень тяжело переживал ее смерть.
— А Брэдфорда не было здесь, когда это произошло?
— Дело в том, что Джекоб появился здесь несколькими днями раньше. Он отправил Брэда в город по делам. Старик приучал сына к делу с юных лет.
— Но когда Брэдфорд вернулся, он узнал об этом?
— Нет. По какой-то причине Джекоб не хотел, чтобы Брэд знал. Они на следующий же день уехали в Алабаму… Но чем вызваны эти вопросы, Анджела? Вы не могли знать эту женщину, вы были тогда младенцем.
Анджела почувствовала, как по ее щекам катятся слезы.
— Я знала ее, — тихо сказала она, — но очень недолго.
— Это… ваша мать?
— Да.
Глаза у Гранта потемнели.
— Простите, Анджела.
— Ничего, Грант, — слабым голосом сказала она. — Я тосковала по матери в детстве, когда ее уже не было со мной. Все эти годы я думала, что она жива… И только недавно узнала, что она умерла много лет назад… Мне очень жаль, что не довелось увидеть ее.
Несколько минут они молчали, затем Анджела направилась к дому. В комнате она дала волю слезам, оплакивая несчастную любовь Джекоба и Чариссы и свою мать, которую она никогда не сможет увидеть.
Глава 40
За окном свирепо выл ветер. Небо казалось черным, словно звезды и луна были задернуты непроницаемым занавесом. Ветер принес холод, который проникал сквозь плохо пригнанные доски.
— Похоже, дело идет к дождю, — предположила Анджела, налила Гранту вторую чашку кое и вышла в кухню.
— Скорее, к грозе, — уточнил Грант, взял гитару и заиграл какую-то минорную мелодию. — Надеюсь, ваш огород выдержит ливень.
Грант продолжал бренчать на гитаре, когда Анджела спросила:
— Вы придете на обед завтра?
— Вы уже дважды спрашиваете об этом… Должно произойти что-то важное?
— Просто по субботам вы, как правило, уезжаете с рабочими в город. А мне хочется, чтобы вы были здесь. У меня будут гости.
Он приподнял бровь:
— Вот как?
— Я пригласила Мэри Лу с отцом, — поспешила пояснить Анджела. — Надеюсь, вы ничего не имеете против?
Грант засмеялся:
— С какой стати я стал бы возражать? Кроме того, я не видел Вальтера Ховарда много лет. Вечер может получиться очень даже интересным.
— Почему вы так считаете?
— Вы не встречались с Вальтером Ховардом?
— Нет.
— Если он с тех пор не изменился, вы можете найти его несколько… гм… утомительным. Должно быть, он выскажет свой взгляд на женщин, с которым вы скорее всего не согласитесь.
— Еще один Грант Марлоу, только постарше — вы это хотите сказать? — не без лукавства спросила Анджела.
Грант добродушно рассмеялся:
— Разве я когда-либо предписывал вам, что следует и чего не следует делать?
— Да, именно это вы обычно и делаете, — засмеялась она. — Например, помните, когда вы…
Порыв ветра распахнул дверь, и Анджела увидела возбужденное, злое лицо.
В дверях стоял не дьявол, не какое-нибудь исчадие ада, а сам Брэдфорд Мейтленд, держа в одной руке седло, а в другой седельные сумки и спальный мешок.
Одежда его была покрыта пылью и заляпана грязью, лицо обросло густой многодневной щетиной. Какого черта он здесь делает? И почему смотрит на нее так, словно собирается убить? Она нередко воображала себе их будущую встречу, но не могла представить ничего подобного. Чего стоили одни лишь искры бешенства в его глазах. Это не ему» а ей есть от чего прийти в негодование!
Наконец Брэдфорд оторвал от Анджелы взгляд и швырнул седло на пол, от грохота Анджела вскочила на ноги. Она смотрела, как от седла взлетело облако пыли, которую ворвавшийся в дверь ветер тут же разнес по комнате. Пинком ноги Брэдфорд захлопнул дверь. И когда бесчинство ветра было пресечено, ей внезапно показалось, что в комнате душно.
Героическим усилием воли Анджела заставила себя оторвать взгляд от Брэдфорда и посмотрела на Гранта. Он стоял в нескольких шагах от дивана. Мужчины были друзьями. Но почему в таком случае Грант выглядит таким настороженным? И почему Брэдфорд ничего не говорит?
Напряженное молчание не было нарушено и тогда, когда Брэдфорд пересек комнату, вошел в кухню и вывалил остатки своей экипировки на стол, отчего опять поднялись клубы дорожной пыли. Анджела наблюдала за ним, и ей вспомнились бессонные ночи, когда она проклинала этого человека. Сейчас ей хотелось в ярости наброситься на него, но она чувствовала, что у нее нет сил ни говорить, ни даже сдвинуться с места.
Первым молчание нарушил Брэдфорд. Глядя на Гранта, он напряженным, суровым голосом произнес:
— Я вижу, что меня здесь не ждали, но я появился! Очень прискорбно, что вынужден Нарушить вашу идиллию. Я хочу, чтобы ты забрал свои вещи, Грант, и убирался.
— Ты меня увольняешь, Брэд? — Нет, конечно. У нас с тобой заключен договор, — хрипло проговорил Брэдфорд. — И я меньше всего хочу, чтобы он был нарушен из-за женщины. Забирай свои вещи и отправляйся во флигель.
— Все мои вещи всегда именно там и находились! — с негодованием ответил Грант. — Если ты хочешь свести счеты, Брэд, давай, выкладывай.
— Ничего подобного… Ты демонстрируешь такую выдержку и рассудительность перед дамой, — с ядовитой усмешкой сказал Брэдфорд. — Это весьма похвально. Но я очень устал. Так что уматывай отсюда и забирай ее с собой.
Грант бросил быстрый взгляд на Анджелу, фиолетовые глаза которой с каждой секундой становились все темнее. У Брада не было никакого права таким образом обращаться с Анджелой.
— Ты что-то не так понял, Брэд, — начал было Грант, чувствуя, что закипает. — У нас ничего такого…
