адаптировался к окружающей обстановке. Через несколько дней он уже кричал и бегал по дому, как остальные дети. Она предупредила всех ребят, что, если у Эдварда появятся признаки недомогания и он начнет задыхаться, они должны немедленно прекратить игры. Она запаслась соком морского лука, мать-и- мачехой и сиропом рвотного корня, а находясь в Лондоне, приобрела в аптеке лекарственные средства, рекомендуемые в различных научных трудах по фармакологии, с которыми она ознакомилась в замке Арлисс.
Идея тети Кейт взять с собой Эдварда была весьма мудрой, так как популярность Эдварда, несомненно, должна способствовать тому, что и Джейсон понравится ее семье. Ливви убедилась в этом, когда неделю назад Джейсон официально попросил ее руки. Отец, конечно, сказал «да» и добавил, что за время, проведенное с Эдвардом, он узнал все о Джейсоне, и потому не колеблясь благословил их.
Если не считать желания Ливви услышать три коротких слова от Джейсона, можно сказать, что все шло как нельзя лучше. Правда, было одно обстоятельство, вызывающее дискомфорт. Джейсон остановился в Шеффилд-Парке, в соседнем поместье, принадлежащем ее сестре Изабелле и ее мужу, и, когда бы он ни появлялся в Уэстон-Мэноре, их окружали родственники, которые мешали проявлению страсти.
В течение первых трех недель, проведенных дома, Ливви предвкушала, что будет делать, когда увидит его. Это было довольно мучительное ожидание, особенно учитывая, что Джейсон находился совсем близко. Он переносил разлуку не лучше. Вчера он сказал, что, как только викарий объявит их мужем и женой, он уведет ее наверх, где будет заниматься с ней любовью до полного изнеможения, а гости могут идти к черту. Ее щеки не переставали пылать в течение нескольких часов.
Остался еще один день, говорила она себе.
Джейсон пока не сказал ей заветные слова, которые она жаждала услышать, однако он сообщил новость, которая согрела и наполнила радостью ее душу. Он попросил Чарлза стоять рядом с ним во время бракосочетания. Ливви опасалась, что Джейсон не мог простить шурина за его участие в событиях, повлекших смерть Лоры, однако он до сих пор не сказал ни одного плохого слова о нем.
Ливви подумала, возможно, Джейсон сожалел, что незаслуженно обвинил Лору в супружеской неверности, и потому смягчил свое отношение к Чарлзу.
По крайней мере она полагала, что Джейсон полон раскаяния. Они не обсуждали сложившуюся ситуацию; у нее не было времени — или, точнее, желания — говорить с ним на эту тему. Теперь Чарлз приедет, и она спросит, о чем он говорил с Джейсоном в тот вечер и как реагировал Джейсон.
Где он сейчас?
Джейсон сказал, что Чарлз должен прибыть из Лондона сегодня, и, хотя он остановится в Шеффилд- Парке с Джейсоном, она передала для него строгие указания, чтобы он посетил ее сразу по прибытии.
Ливви услышала слабый стук копыт еще до того, как экипаж Чарлза появился в конце подъездной аллеи к дому. Она поспешила к входной двери, призывая Колдуэлла, их дворецкого, чтобы тот позаботился о приеме гостя.
Чарлз передал поводья конюху, когда Оливия бросилась к нему. Он обнял ее в ответ.
— Привет, моя будущая сестренка! Скучала по мне?
Оливия повела его в дом.
— Не знаю почему, но я действительно скучала. Представляешь, я не видела тебя с того самого вечера.
— Если ты имеешь в виду под «тем самым вечером» тот вечер, когда тебя схватили при попытке проникнуть в отель, приняв по ошибке за вора, и хотели посадить в тюрьму…
— Говори тише, — прошептала Оливия. — Моя мать, сосредоточившись на подготовке к свадьбе, еще ничего не знает об этом, и я хотела бы сохранять это в тайне как можно дольше!
— Оливия, дорогая, — донесся голос матери с верхнего этажа, — я слышу, это Чарлз разговаривает с тобой?
— Да, — ответила Оливия, а Чарлз крикнул:
— Приветствую вас, леди Уэстон.
— Кажется, вы говорили что-то о воре и тюрьме? — спросила она, спускаясь по лестнице.
— Нет, — решительно заявила Ливви, — мы ничего такого не говорили.
Чарлз засмеялся, но сразу сменил смех покашливанием:
— О нет. Боюсь, вы ослышались.
Ее мать появилась перед ними и подмигнула.
— Сомневаюсь в этом. Добро пожаловать в Уэстон-Мэнор, сэр Чарлз. Я рада видеть вас. Сожалею, что моего мужа нет здесь, чтобы приветствовать вас. Он и Генри, мой старший нарушитель покоя, заняты решением каких-то проблем.
— Надеюсь, ничего серьезного, — сказал Чарлз.
— Думаю, нет. Они никогда не сообщают, в чем дело. По правде говоря, они, должно быть, придумывают какое-нибудь дело в качестве предлога, чтобы улизнуть из дома. Мужчины относятся к бракосочетанию удивительно пренебрежительно. Моя сестра говорила, что вы еще не женаты. Завтра здесь будет много прелестных девушек. Например, мисс Мериуэзер такая милая…
— Мама!
— О да. Завтра у тебя свадьба. Ты должна в назидание другим выражать радость, оттого что вступаешь в брак.
— Судя по тому, как ты беспокоишься, вступление в брак не такое уж радостное событие, — пробормотала Ливви.
— Оливия Джейн Уэстон!
Ливви улыбнулась и поцеловала мать в щеку.
— Не волнуйся. Послезавтра я стану проблемой для другого человека. А что касается мисс Мериуэзер, то мы обе знаем, на кого она положила глаз.
— Но твой брат едва ли знает о ее существовании. — Леди Уэстон вздохнула. — С одной стороны, я надеюсь, Джейсон знает, с кем он связался. Ас другой — молюсь, чтобы он не обнаружил раньше времени, какой ты являешься на самом деле.
— Думаю, можно с уверенностью сказать, что Джейсон уже узнал ее истинную сущность, леди Уэстон, — уверил ее Чарлз.
— В полной мере, — пробормотала Ливви себе под нос.
— Я сделаю вид, что не слышала этих слов, дорогая, — сказала леди Уэстон и вновь переключила внимание на Чарлза: — Мы хорошо познакомились с вашим племянником за прошедший месяц, и теперь он стал одним из членов нашей семьи. Надеюсь, вы тоже будете чувствовать себя здесь как дома. Мы не стремимся соблюдать формальности, хотя я стараюсь привить детям выполнение норм поведения и морали. Впрочем, Ливви едва ли служит подтверждением моих слов. Я знаю, она выглядит тихоней, но если случаются какие-то неприятности, она непременно оказывается в них замешанной.
Из горла Чарлза вырвался сдавленный звук.
— О, не говорите.
Оливия поняла, что Чарлз с трудом сдержал смех, поэтому уперлась руками в бока и повернулась лицом к матери.
— Ты хочешь продолжить перечислять мои недостатки или позволишь мне показать гостю наше поместье?
— О, конечно. Вы можете прогуляться, наслаждаясь хорошей погодой, которая, вероятно, продлится недолго. Колдуэлл говорит, что его колени предвещают бурю. Колдуэлл — это наш дворецкий, сэр Чарлз, и его колени предсказывают погоду с поразительной точностью на период свыше десяти дней.
— В таком случае мы пойдем прямо сейчас, — сказала Ливви. — Мы можем выйти в сад через кабинет.
— Твоя мать — чрезвычайно проницательная женщина, — сказал Чарлз, когда они вышли наружу.
— Расскажи мне лучше то, чего я не знаю, — пробормотала Ливви, когда они двинулись по дорожке тщательно ухоженного сада.
— Хорошо. Думаю, тебе неизвестно, что твой будущий муж является объектом всевозможных предположений, так как заказал в магазине у Хукема огромное количество романов.
