портсигара сигарету и закурил. — Я себя в подобном положении просто не представляю! Повзрослев и кое- что поняв, я поклялся, что не допущу, чтобы меня обижали или превращали мою жизнь в мучение.
— А как же невеста?
— Единственная ошибка. Когда все кончилось, я поклялся больше никого не любить.
— А, по-моему, ты и не любил никого, — без обиняков заявила Джейн. — И именно потому все у вас так и закончилось. Джорджины я не знаю и потому оправдывать не собираюсь, но поверь, когда женщина считает, что любит мужчину сильнее, чем он ее, то делает все возможное, чтобы заставить его доказать обратное.
— Пытаясь завладеть его делом, да? Джорджина была бы счастлива, только если бы смогла контролировать все мои дела.
— А может, она считала это единственной возможностью играть сколько-нибудь значительную роль в твоей жизни.
Стефен молчал так долго, что Джейн уже отчаялась услышать ответ. Но потом все-таки заговорил, и таким тихим голосом, словно то были просто мысли вслух:
— Возможно, ты и права. И тогда многое проясняется. Впрочем, все кончено. Мои былые чувства к ней умерли.
— Но ведь появится какая-нибудь другая, — прошептала Джейн — И тогда придется вспомнить: если хочешь быть любимым, то и сам не должен бояться любить.
— Я и не боюсь.
— Боишься. И почти сознался в этом. Боишься уподобиться матери!
Стефен вздохнул.
— Если двое любят друг друга, то должны и понимать, и…
— Взаимопонимание и любовь — вещи разные! Можно влюбиться с первого взгляда и притом совершенно не понимать свой предмет. Взаимопонимание рождается не сразу, а выращивается терпеливо, иногда годами. Честно признаться, Стефен, для тридцатипятилетнего ты рассуждаешь как ребенок.
Он раздраженно отодвинулся.
— Сама ты еще ребенок.
— Нелепо без конца поминать мой возраст, — возразила Джейн. — Но для тебя, вероятно, это еще один способ самозащиты. Вот назовешь меня ребенком, ребенком, ребенком несколько раз — и сам поверишь!
— С чего ты взяла, будто я не верю?
— С того, что целовал меня вовсе не как ребенка, — выпалила Джейн, сама того не желая, смешалась и покраснела. Увидев ее замешательство, он снова пришел в хорошее настроение.
— Да уж, а реагировала-то ты совсем не по-детски. Далеко не по-детски, надо заметить.
Стефен положил ногу на ногу и уставился на ботинки, словно там было что-то написано.
— При первой встрече я воспринимал тебя действительно как дитя. Забавное, но все-таки дитя. И надеялся, что твое присутствие оградит меня от внимания других, столь же очаровательных, но куда менее ребячливо настроенных женщин.
Он схватил ее за руку, и сердитые возражения, уже готовые сорваться, так и замерли на губах.
— Нет, Джейн, погоди, дай закончить. После того дня в Каннах я проверил свои ощущения… Ты намного моложе, но… в тебе есть что-то… Ум, даже мудрость. Необычная, несвойственная юным мудрость. — Он поднял голову, глядя с таким выражением, с таким чувством, которое она только однажды видела у него. — Нет, неудачное время для разговора. К черту, мы должны быть одни, тогда!..
Стефен бросил на стол несколько монет и поднялся.
— Мне чертовски нужно поговорить с тобой, но вечером. После ужина прогуляемся только вдвоем. Хорошо?
— Да, — и Джейн протянула руку, — о да, Стефен.
Потом Стефен показывал Джейн Венецию, о существовании которой она даже не подозревала, небольшие музеи и галереи, хоть и не обладавшие великолепными картинами и значительными реликвиями далекого прошлого, но тем не менее дающие весьма точное представление о давно минувших днях. Разглядывая обитую уже сильно потертой парчой мебель в пыльных гостиных, где некогда танцевали под флейту и арфу юноши и девушки, гораздо легче было представить себе былую Венецию, чем после многочасовых прогулок по лощеным чистеньким палаццо, подготовленным к невзыскательному взгляду туристов. И всюду, куда ни пойди, плескалась вокруг темно-зеленая вода, слышались шлепки длинных весел и почему-то печальные крики гондольеров, разворачивавших лодки в нешироких каналах.
На главных улицах было полно народу, оживленно и очень шумно от несмолкаемых разговоров и смеха, но вдали от центра царил какой-то волшебный покой, придававший самым обыденным вещам неожиданную чистоту и прелесть, навевавший мысли о давно минувших временах, заставляя воспринимать прошлое как настоящее. Но все когда-нибудь кончается, подошла к концу и эта дивная прогулка по Венеции, и, когда Джейн и Стефен в гондоле скользили по Гран Канале к фейерверку огней, означавших отель 'Даниелли', на небе уже мерцали звезды.
— Может, вернемся на теплоход? — спросил Стефен
— Уже не успеем. Я обещала Колину прийти на коктейль в ресторан.
— Очень жаль. Как бы мне хотелось увезти тебя в Лондон, Джейн, прямо сейчас. Трудно заводить близкое знакомство, находясь за границей. Сразу начинают действовать какие-то колдовские чары.
— Ну, в данный-то момент во мне нет решительно никаких чар, — рассмеялась Джейн. — За целый день ходьбы по городу я пропылилась насквозь и нуждаюсь в горячем душе.
— Ты прелестна как всегда.
И, наклонившись, Стефен поцеловал ее в нос.
— Ох, Стефен, какой ты забавный! Вот уж не думала, что владелец 'Морнинг стар'…
Она умолкла, сконфузившись, но он только снова рассмеялся.
— Да и я никогда не думал, что буду целовать 'Булочные Белтона'!
Гондола подплыла к боковому входу в 'Даниелли', швейцар помог Джейн выйти и подняться по ступенькам. Прямо у входа возносилось ввысь дерево с нежными розовато-сиреневыми цветами, распространявшими тонкий аромат. Стефен и Джейн прошли через отделанный мрамором холл к бару и в самых дверях столкнулись с седоволосой дамой в развевающемся голубом шелковом платье.
— Миссис Мартин! Какая приятная встреча!
Стефен поцеловал даму в щеку, потом взял за руку Джейн.
— Позвольте представить Джейни Белтон, мою спутницу по круизу.
Джейн протянула руку, и миссис Мартин, здороваясь, задержала ее в своей чуть дольше необходимого.
— Джейни Белтон? — она сделала на имени особое ударение. — Вы родственница Седрику Белтону?
— Он… мой отец.
— Ваш отец!
Миссис Мартин открыла сумочку и принялась искать носовой платок. В этот момент через главный вход появились Клер и Колин и приветственно помахали.
— Оказывается, Клер тоже на этом теплоходе, — произнесла миссис Мартин и с большой теплотой ответила на приветствие.
Теплота эта была взаимной, и Джейн не без досады подумала, что миссис Мартин, должно быть, дама не бедная и не без связей, иначе Клер не проявляла бы столько дружелюбия.
— Может быть, выпьем все вместе? — предложил Стефен.
— О нет, не хочу вам мешать, — отозвалась миссис Мартин. — К тому же мне еще нужно написать несколько писем. Разве что Клер захочет подняться и умыться у меня в номере.
Джейн это предложение удивило, поскольку Клер, одетая в вечернее платье, явно возвращалась на судно и переодевалась.
— Зайдем ко мне на минутку, — повторила миссис Мартин уже настойчивее и схватила Клер за руку.
Ее побелевшие пальцы сжимали руку Клер явно не просто так, и Джейн почуяла, что за
