Мелисса прикусила губу. В озере водилось немало рыбы, и разумеется — никаких драконов. Ее ничуть не волновало, что рыбаки ловят рыбу на самой середине озера. Зато если в лодке сидел отец, Мелисса становилась сама не своя. Правда, она всячески старалась этого не показывать.
Идеальный день для рыбалки, ничего не скажешь! Солнце приветливо сияет. Для конца лета погода выдалась теплая, хотя Мелисса немного мерзла, очевидно, болезнь все еще не отпустила ее.
Она надеялась, что Линкольн удит рыбу с берега, там было немало подходящих местечек. Можно было пристроиться и в конце причала, к которому были привязаны лодки.
Услышав, куда отправился Линкольн, Малькольм и Чарлз немедленно побрели на озеро. Йен Шестой составил им компанию, чтобы не допустить ссор… разумеется, по возможности. Он знал, что братья, особенно Чарлз, ищут повода, чтобы затеять скандал. Чарлз и без того был прирожденным подстрекателем и не нуждался в Линкольне, чтобы показать свой ослиный нрав.
Но с тех пор как судьба столкнула их с Линкольном в одном доме, Чарлз дошел до того, что таскал с собой список оскорблений, тщательно вычеркивая очередное, после того как убеждался, что на врага они не производят ни малейшего действия. Он, похоже, был полон решимости стать героем своей семьи, тем, кто доведет Линкольна до края, заставит выказать свой опасный нрав.
Однако они прибыли слишком поздно. Линкольн успел взять маленькую рыбачью лодку и уже был на самой середине озера. Они немного побродили по берегу, в надежде, что он скоро вернется, и, сойдя с причала, обнаружили приятное прохладное местечко, где можно было посидеть в тени. Солнце играло на воде яркими пятнами, слепившими глаза, так что разглядеть лодку с гребцом с причала было почти невозможно. Зато с поросшего густой травой лужка все видно как на ладони!
— Интересно, какой дурак сказал ей, что он пошел удить рыбу? — буркнул Йен.
— Кому? — не понял Чарлз.
— Мелли. Вон она бежит по тропе, — досадливо пояснил Йен.
— Почему дурак? — поинтересовался Малькольм.
— А ты разве не знаешь? — удивился Йен.
— Зачем иначе спрашивать?!
— Потому что она до смерти страшится этого озера. Как по‑твоему, почему она и близко к нему не подходит, если не считать того раза, в детстве, когда едва не утонула?
— Этого она не может помнить, — отмахнулся Чарлз. — Когда это произошло, она едва ходить научилась. И плавать не боится: сколько раз водила наших кузин к пруду около дома?
— Я сказал, «страшится озера», болван, не плавания, — разозлился Йен. — Как‑то призналась мне, будто думает, что там живет огромная… рыба, достаточно большая, чтобы проглотить кого‑нибудь живьем.
— Рыба? — нахмурился Чарлз.
— Рыба? — хмыкнул Малькольм. Йен негодующе уставился на братьев:
— Ладно, если точнее, не рыба, чертовски большой дракон.
Чарлз с хохотом стал кататься по траве, но Малькольм серьезно спросил:
— Ты ведь не шутишь, так?
— Нет.
— Похоже на детские страхи, которые она так и не переросла, — покачал головой Малькольм.
— Да, и знает это. Но не может отделаться от них и одолеть этот ужас, поэтому просто держится подальше от озера.
— В таком случае, почему же стоит на причале и машет рукой этому ублюдку?
— Может, хочет привлечь его внимание? — лукаво подсказал Малькольм.
И ей это удалось. Линкольн помахал ей в ответ. Но она, похоже, этого не заметила, так как продолжала кричать и размахивать руками, хотя он скорее всего ее не слышал. Но понял, что она его не видит, поэтому выпрямился во весь рост.
— Только англичане могут быть такими тупыми, — сухо заметил Чарлз при виде того, как угрожающе покачивается на воде утлая лодчонка.
— Или влюбленные, готовые на все, лишь бы успокоить любимую женщину.
— Ну и бред, — хихикнул Чарлз. — С каких это пор ты стал его защитником?
— Я не защитник Линка, но и не считаю его безумцем: ведь только из‑за этого дурацкого предлога вы не разрешаете ему жениться. А если он и безумец, то ведет себя на редкость прилично, куда приличнее так называемых нормальных людей, чему вы сами стали свидетелями с тех самых пор, как она отдала ему сердце. К тому же в этом деле главное — ее чувства к нему. Она его любит…
— Вздор, это ей просто в голову взбрело! Она найдет другого, сразу же после того, как Локлан перестанет миндальничать и пинком вышвырнет его из дома.
— Тебе никто не говорил, что ты идиот, Чарли? — огрызнулся Йен.
Чарлз набросился было на брата, но тот проворно увернулся. Чарлз гневным рывком натянул куртку. Судя по злобной гримасе, он не собирался оставаться в долгу.
— Ты ближе всех нас к Мелли, — сухо заметил он. — Как же получается, что ты позволишь Линку получить ее?
— Есть вопрос получше, — возразил Йен.
— Кажется, я догадываюсь…
— Только не вслух, — оборвал Йен. — Ты не способен ни на какие догадки.
На этот раз Чарлз всерьез обозлился и кинулся на Йена. Они долго возились в траве, прежде чем Малькольму удалось их разнять.
— Какой вопрос? — не выдержал Малькольм, укоризненно качая головой.
— Чарлз не способен понять…
— Это я спрашиваю, а не Чарли, — рассердился Малькольм.
— Так и быть. Он спрашивал, как я могу позволить Линку получить ее? А вопрос получше заключается вот в чем: как я могу подумать о том, чтобы лишить Мелиссу того, кому отдано ее сердце?
— Ты все равно не докажешь мне, что она так его любит, — прошипел Чарлз. — Женщины так непостоянны!
— Хочешь сказать, что Кимберли изменила бы Локлану при первом удобном случае?
— Кимберли исключение, — промямлил Чарлз.
— Кимбер вырастила Мелли.
— Не хотелось бы прерывать этот замечательно бессмысленный спор, — вмешался Малькольм, — но почему Мелли так кричит?
Братья стали снова всматриваться в даль. Как они и предполагали, Линкольн свалился в озеро. Лодка беспомощно подпрыгивала в волнах. Мелисса, стоя на краю причала, истерически вопила, очевидно, звала на помощь.
— Она думает, что он утонул, — догадался Йен.
— Очень на это надеюсь.
— Это не смешно, Чарлз. Нужно как можно быстрее ее успокоить. Кажется, она не видит, что он вынырнул и пытается забраться в лодку. Оттуда, где она стоит, почти невозможно ничего рассмотреть. Наверное, она разглядела пустую посудину и потеряла голову.
— Мы и добежать до нее не успеем, как он будет в лодке, — заверил Малькольм.
— Все же ей будет легче, если мы будем рядом.
— Говорю же, мы опоздали. Она прыгнула в воду.
— Будь я проклят! — простонал Йен, плюхнувшись на землю. — Мелли его спасает! Она так боится этого озера и все же готова на все ради любви к Линку. Ну как, Чарли? Ты желал доказательств? Чего еще тебе требуется?
Чарлз, не ответив на выпад, тихо охнул:
— Она утонула!
Йен снова вскочил, но, как ни старался, не увидел Мелли.
— Она плывет под водой, — в панике бормотал он, стараясь убедить себя. — Иначе быть не может.
— Говорю же, она камнем ушла под воду, словно кто‑то потянул ее за ноги.
Но Йен уже не слышал. Вслед за Малькольмом он летел к причалу. Но ни у кого не осталось ни малейшего шанса вовремя оказаться на месте. Оба были слишком далеко.
Глава 48
Крегора словно вымерла. Ни смеха, ни шутливых перепалок между слугами. Никто не осмеливался говорить в полный голос. Не хотели нарушить скорбную тишину.
Локлан сидел в углу спальни Мелиссы, сжимая руками голову. Щеки его были влажны. Он рыдал, не стесняясь слез. Потому что никогда не чувствовал себя таким бессильным. Он не смог помочь дочери. Не смог помочь жене, которая надрывалась, пытаясь вернуть Мелиссу к жизни. Она стояла на коленях у кровати дочери и говорила, говорила, словно та могла ее слышать. Глаза Мелиссы были открыты, но в них застыла пугающая пустота. Она смотрела в никуда, и это было невыносимо.
Кимберли на несколько минут оставила старания, чтобы поплакать в объятиях мужа. Ее всхлипывания раздирали ему сердце. Выносить это он просто не мог.
— Она не в себе! Глаза открыты, но она ничего не слышит!
— Доктор сказал, что она поправится! Доктор сказал также, что все может быть иначе, но поведал это одному Локлану.
— Во всем виноват страх. Она так старалась убежать от него, что теперь не хочет возвращаться. А тут еще и кошмары! Пропади оно пропадом, это озеро! Нам следовало осушить его!
— Нет, нам следовало снова и снова бросать ее в воду, когда она впервые напугалась, вместо того чтобы потакать ей и этим поддерживать страхи.
Мелиссу спас Линкольн. Он единственный, кто оказался ближе всех, и, нырнув, нашел ее под водой, еще до того как примчались Макферсоны. Он вытащил ее на берег. Девушка казалось мертвой. Она уже не дышала, но потом, когда Линкольн перевернул ее вниз лицом, изо рта хлынула вода. Глаза немедленно открылись, и с той минуты не закрывались. И она так и не пришла в себя, словно до сих пор была без сознания.
Доктор что‑то бормотал о потрясении, но поскольку никогда не сталкивался с подобными случаями, то и не знал, как их лечить. Он смог только назвать имена других врачей,
