– А почему нет? Бентоны могут купить мою жизнь, но не мою любовь.
– Но продолжать эти… эти отношения. Это чудовищно!
– Я не считаю свой будущий брак настоящим, так что позволь мне с тобой не согласиться. Я мужчина, а не монах!
– Но в соглашении сказано, что стороны должны быть в браке честными по отношению друг к другу.
– Не думаю, что Бентоны когда-нибудь волновались из-за такой незначительной вещицы, как честность. В конце концов, им нужно всего лишь заполучить для своей наследницы мужа королевской крови, так что мне вовсе не обязательно с ней спать, – он язвительно усмехнулся. – Не буду возражать, если она заведет себе любовника. В таком случае, наш брак удовлетворит и ее!
– А если она не согласится?
– Где ты видела девушку, не желающую стать принцессой? В конце концов, я предлагаю ей не какой- нибудь испанский или итальянский титул, продающийся по пенни за пару. Наш род имеет многовековую историю. Нет, – он заговорил тише, будто обращаясь к самому себе, – она не откажет. А жаль! Тогда бы я смог попытаться достать деньги в других местах. – Он печально покачал головой и прядь волос упала ему на лоб, сделав его лицо почти мальчишеским. – Бабушка, ты будешь молиться, чтобы она отказала мне?
– Нет. От судьбы не уйдешь. И потом, хотя мне и не нравится, что ты женишься из-за денег, мне бы еще меньше понравилось, если бы ты женился на Элизе.
Луи порывисто вздохнул:
– Что ж, я всегда мог полагаться на твою честность.
– Когда-нибудь ты поймешь, что я права.
Луи ничего не ответил и, поклонившись на прощание, вышел.
– Князь Луи Мотавский приезжает, чтобы увидеться со мной? – Мелисса Бентон смотрела на своего адвоката в полном недоумении. – Но зачем? Мы ведь с ним даже незнакомы, не так ли?
Последний вопрос заставил ее улыбнуться. За двадцать один год жизни она встречалась – в силу того, что была единственной наследницей огромного состояния Бентонов – со столькими важными людьми, что встреча с каким-то князем вполне могла выскочить из памяти.
– Да, – ответил Кальвин Клемент, – вы никогда не встречались с князем Луи.
– Ну и отлично. Все князья, с которыми я встречалась, были не привлекательнее бутерброда. Отправь его, Клемми! Скажи, что я больна или еще что-нибудь.
– Ничего не выйдет – вы должны его увидеть.
– Для меня не существует слова «должна», – Мелисса улыбнулась, чтобы смягчить грубость ответа. – Так всегда говорил дядя Генри, и я не советую тебе подвергать сомнению правильность его слов.
– Именно из-за вашего дяди вы и должны встретиться с князем, – адвокат произнес это очень веско, и Мелисса поняла, что за этой встречей кроется нечто большее, чем просто знакомство.
– Зачем князь хочет увидеться со мной? По частному вопросу или это связано с бизнесом?
– И то, и другое, – Кальвин Клемент закашлялся, и хотя он в силу высокого профессионализма никогда не показывал своих чувств, стало ясно, что ему надо сказать что-то такое, что он предпочел бы никогда не говорить.
Интересно, что могло так его смутить? – подумала Мелисса. Скорее всего, что-то очень важное, ведь адвокат был из тех людей, которых трудно вывести из равновесия.
– Присядьте, Мелисса. То, что я собираюсь сообщить, может удивить вас.
Она молча подчинилась. Адвокат внимательно посмотрел на маленькую хрупкую девушку, с копной каштановых волос, которая казалось слишком тяжелой для ее хрупкой шеи. Но в ее карих глазах всегда было нечто, заставляющее всех считаться с ней. Глаза Генри Бентона, подумал он, такие же бесстрашные и способные ясно видеть будущее. Именно благодаря предвиденью Генри стал одним из богатейших людей мира, а его племянница – самой желанной невестой. Впрочем, неизвестно, была ли она столь же прозорлива, как ее дядя, ведь она слишком молода, чтобы проявить себя по-настоящему. Что ж, сейчас подходящий момент для проявления способностей прорицательницы. Адвокат нахмурился, подумав о теме разговора.
Если Мелисса откажется, ему придется открыть всю подоплеку этой истории, но пока лучше держать карты закрытыми.
– Ну говори же, Клемми! – голос Мелиссы прервал его мысли. – Я страшно заинтригована.
Он резко склонился к ней:
– Что вы знаете о Мотавии?
– Не очень много. Это маленькая страна с населением около семи миллионов человек. Благодаря мягкому средиземноморскому климату, она привлекает много туристов. Главная статья экспорта – фрукты…
– Нет, постойте, – прервал ее адвокат, – я имел в виду не это.
– Ты сам спросил меня, что я знаю о Мотавии, – ее глаза недовольно смотрели на него.
– Я совсем забыл, что вы студентка. Но неужели и Мотавия входит в круг ваших интересов?
– Все входит в круг моих интересов, – она вздохнула. – Что еще мне остается делать, как не учиться? Помнишь, когда я попросила тебя подыскать для меня какую-нибудь работу, с тобой чуть не сделался припадок?
– Но вы не можете работать. Тогда вам придется гораздо чаще выходить из дома, и вас могут похитить. Мелисса, я должен считаться с такой возможностью.
Она кивнула, не желая спорить. В глубине души ей очень хотелось когда-нибудь привыкнуть к своему положению. Что толку в деньгах, какими бы большими они ни были, если нельзя реализовать свои способности?
– Расскажи мне про князя Луи, – потребовала она.
– Нет, давайте сначала поговорим о его стране, – Кальвин Клемент уселся в кресло – серый костюм, серое лицо, серые волосы – типичный адвокат. – Мотавия – нечто большее, чем рай для туристов. Она занимает в Европе очень важное стратегическое положение. Горы, расположенные на ее территории практически неприступны, что не может не интересовать военных из НАТО.
– А, знаю, у них там ракетные базы, – сказала Мелисса. – Восточный лагерь вечно трезвонит о них. Но ведь Мотавия ориентируется на Запад, верно?
– Пока – да.
– К чему ты все это?
– Ладно, не важно, – Кальвин Клемент почувствовал досаду: он слишком уклонился от темы. Но в этих глазах цвета темного золота было нечто завораживающее. Надо быть повнимательнее, так недолго проговориться. – Горы Мотавии важны по другой причине. Думаю, тебе не нужно объяснять по какой.
– Потому что моя компания имеет права на половину полезных ископаемых, – быстро ответила она. – Одна из первых крупных сделок дяди Генри. Он, правда, никогда не пытался вести там хоть какие-то разработки.
– У него были очень близкие, я бы даже сказал – дружеские, отношения с последним правителем Мотавии. Возможно, поэтому он никогда не пользовался этими правами.
– Скорее, он не надеялся извлечь из них выгоду, – усмехнулась Мелисса. – Не думаю, чтобы такая мелочь, как дружба, смогла бы помешать дяде заработать пару лишних миллиардов.
– Зачем вы так! – укоряюще воскликнул адвокат. – Вы, наверняка, сами не верите в то, что говорите.
– Почему же? Я никогда не понимала дядю Генри до конца. Сомневаюсь, что ему хоть раз в жизни довелось встретиться с человеком, похожим на него самого. Так что же, теперь Мотавией правит сын князя Пьера?
– Внук. Отец князя Луи погиб в горах. Теперь, что касается причины его желания встретиться с вами… Другая половина прав на ископаемые принадлежит Мотавии. В соответствии с соглашением, заключенным с последним принцем, если Мотавия захочет вести разработку месторождений, она должна вложить половину требуемых на это средств. Тогда они могут потребовать, чтобы мы сделали тоже самое. Если мы откажемся, они могут лишить нас прав.
– Ты хочешь сказать, что Мотавия решила воспользоваться своими правами?
