любили за то, какая я есть, а не за мое положение.
– И все же вы вышли замуж за человека, который знает о ваших деньгах.
– Мои ухажеры не могли дать мне того, что дали вы, – холодно сказала она. – Титул княгини и прилагающийся к нему трон.
– Это многое значит для вас?
– Конечно.
Тон, каким она произнесла это слово, заставил князя рассердиться. Мелисса повернулась, и лампа полностью осветила ее лицо. Он заметил большие круги у нее под глазами: очевидно, приключение далось ей гораздо тяжелее, чем она хочет показать. Не слишком благородно с его стороны судить ее столь строго. За свои двадцать три года она просто не могла набраться жизненного опыта.
– У вас остались родственники после смерти Генри Бентона?
– Несколько двоюродных братьев и сестер. Но я их почти не знаю. Дядя Генри был не очень общительным человеком.
– Но вас он любил.
– Конечно, он ведь вырастил и воспитал меня, – Мелисса слегка улыбнулась. – Главный его урок заключался в том, что самое лучшее для меня – следовать его советам.
– Он настаивал на этом?
– Иногда, и только в последние годы жизни. – Ее улыбка угасла. – Он ни с кем не общался, кроме меня и Клемми.
– У вас, должно быть, была трудная жизнь.
– Да, нелегкая, – согласилась она. – Он постепенно превращался в параноика, подозревал буквально каждого. В последний год его жизни я была единственным человеком, которого он допускал к себе. Мы тогда жили на острове у берегов Шотландии, он охранялся, как военная крепость.
– Его смерть принесла вам облегчение? – спросил Луи, тщетно пытаясь представить себе жизнь, которую она вела.
– Она принесла облегчение дяде, – ответила Мелисса, – а меня она заставила пообещать себе, что деньги никогда не заменят мне самого главного.
– А что для вас главное?
– Дружба. Способность познать себя и разобраться в других. Деньги обычно мешают этому.
– Власть тоже, – ответил Луи. – А теперь у вас есть и то, и другое!
Ему показалось, что она рассердилась, и поэтому он поспешил сказать:
– Я вовсе не виню вас в предательстве собственных идеалов, Мелисса. Трудно устоять перед возможностью купить себе князя.
– Да, – прошептала она и закрыла глаза. – Я очень устала, Луи, и хотела бы поспать.
Понимая, что она обиделась еще больше, он пробормотал 'спокойной ночи' и отправился в свою комнату. Князь все меньше понимал причину поступков Мелиссы. Он готов поклясться, что она не кривила душой, говоря о своем желании строить с людьми отношения на основе личных качеств, и в то же время хладнокровно вышла замуж за человека, который любит другую.
Внезапно ему до боли захотелось позвонить Элизе, просто, чтобы услышать ее голос. Но подумав, он решил воздержаться от этого. Хоть она и пообещала держать их отношения в тайне, тщеславие могло заставить ее рассказать кому-нибудь, что князь звонит ей даже во время медового месяца. Не стоит понапрасну рисковать.
Уже переодевшись в пижаму, он понял, что слишком устал, чтобы спать. Тогда он, накинув халат, решил спуститься в гостиную и пропустить на ночь стаканчик. Возможно, ему удастся забыться в объятьях алкоголя.
Он успел налить себе виски, прежде чем заметил, что в его частной кухне горит свет. Он подкрался поближе. Свет исходил от открытого холодильника, из-под двери которого можно было разглядеть две изящные ступни.
Луи расхохотался. Дверь немедленно закрылась, позволив увидеть Мелиссу, сжимающую в руке огромный кусок шоколадного торта.
– Охотитесь за калориями? – отсмеявшись, спросил он.
– Я проголодалась, – смущенно пояснила Мелисса.
– Вы можете найти что-нибудь получше.
– Зачем? – она откусила большой кусок. – Это достаточно вкусно.
Он посмотрел на ее босые ноги.
– Тогда сядьте на кушетку с ногами. Вовсе не обязательно ходить по холодному полу без обуви.
– Я не нашла тапочки и мне не хотелось будить сиделку.
– Ей не положено спать, – сурово сказал князь. – Утром я…
– Это не ее вина, – прервала его Мелисса. – Меня смущало ее присутствие и я отправила ее спать.
– Она должна выполнять распоряжения доктора, а не ваши.
– Я приказала ей.
Луи не мог удержать улыбку, заметив в ее глазах озорные искорки.
– Вы приказали, правда?
– Естественно. Какой смысл быть княгиней, если не можешь отдавать приказы? Ваши желания закон для меня, – Ваше Высочество, – сказала она измененным голосом, пытаясь, по-видимому, передразнить сиделку. – Вот я и пожелала!
Внезапно князь понял, что что-то не так. Он подошел поближе и внимательно присмотрелся. Глаза Мелиссы лихорадочно сверкали, а щеки раскраснелись. Он осторожно прикоснулся к ее руке – кожа оказалась чересчур горячей и сухой.
– Вы должны лечь в постель, Мелисса, – князь испугался, что она может заболеть пневмонией, если уже не заболела. – Вы нездоровы.
– Я чувствую себя хорошо, – пробормотала она и принялась танцевать пред ним, что-то напевая.
Князь мгновенно подскочил к ней и, не обращая внимания на ее протесты, поднял на руки и понес в спальню.
Там он уложил ее на кровать и принялся непрерывно звонить в колокольчик, пока в комнату не вбежала испуганная сиделка.
– У Ее Высочества жар, – сказал князь. – Вы не должны оставлять ее одну.
– Но Ее Высочество приказала мне…
– Когда моя жена больна, – взорвался князь, – она ваша пациентка, а не госпожа. Если вы еще раз оставите ее, я заставлю вас пожалеть об этом!
Он в ярости вышел из комнаты и направился в свою спальню. Беспокойство о Мелиссе заставило его забыть о выпивке. Сейчас, когда болезнь разрушила ту стену, которая стояла между ними, он не мог понять, кто она на самом деле: робкая девочка, ищущая друзей и понимания или хладнокровная женщина, способная любой ценой добиваться своей цели. Возможно, в ней поровну и того и другого.
Он пролежал без сна до утра, наблюдая, как звезды начинают постепенно гаснуть, и небо из черного становится серым, а потом голубым.
Глава десятая
Мелисса пролежала в бреду два дня, и хотя Луи заходил к ней несколько раз, она его не узнавала.
Доктор Вири вернулся в охотничий домик и привез с собой еще одну сиделку. Она была похожа на первую – то же темное платье, строгий взгляд и умение держать язык за зубами. Последнее было особенно важным, потому что фоторепортеры, вооруженные телеобъективами, следили за домом из окрестных лесов и считали, что Мелисса не выходит из комнаты по более романтическим причинам.
Интересно, какие заголовки появятся вскоре в газетах, угрюмо подумал Луи, и как на них отреагирует Элиза.
Ее реакция не заставила долго ждать. Она позвонила на третий день и сразу же взяла быка за рога.
– Что случилось с Мелиссой? – спросила она, не потрудившись даже придумать более приличную причину для звонка.
