Полкраб хмыкнул и помолчал, прежде чем ответить.
– Рыбы вволю. Сейчас в песке готовится мой обед. Мне нетрудно наловить и для тебя.
Такая речь обрадовала Маскалла.
– Это займет много времени? – спросил Маскалл.
Человек потер друг о друга ладони, извлекая резкий скрипящий звук. Он вынул ноги из воды и выбрался на берег. Через некоторое время к его ногам подполз чудной зверек, ласково, как собака, тянущий вверх морду. Он был в длину около двух футов и немного походил на маленького тюленя, но имел шесть ног, оканчивающихся сильными когтистыми лапами.
– Арг, рыбу! – хрипло сказал Полкраб. Зверь тут же плюхнулся с берега в воду. Он изящно доплыл до середины протоки и нырнул, оставаясь под водой довольно долго.
– Простая рыбалка, – заметил Маскалл. – А для чего плот?
– Плавать лучше по морю. Лучшая рыба дальше в море. Здешняя просто съедобна.
– Этот арг, похоже, очень умное существо.
Полкраб снова хмыкнул.
– Я их выдрессировал почти сотню. Лучше всего учатся большеголовые, но они медленно плавают. Узкоголовые плавают, как угри, но их не выучишь. Теперь я начал их скрещивать – он один из таких.
– Ты живешь тут один?
– Нет, с женой и тремя мальчиками. Жена спит где-то, а где ребята, Создатель знает.
С этим простым человеком Маскалл почувствовал себя, как дома.
– Этот плот просто кошмар, – заметил он, разглядывая конструкцию. – Ты смелее меня, если отваживаешься заплывать на нем далеко.
– Я плавал на нем в Маттерплей, – сказал Полкраб. Вынырнул арг и поплыл к берегу, на этот раз неуклюже, будто тащил под водой тяжелый груз. Когда он выбрался на сушу у ног хозяина, они увидели, что в каждой лапе он держал по рыбине – итого шесть. Полкраб взял их у него и, подобрав заостренный камень, начал обрезать головы и хвосты, их он бросил аргу, который не спеша их съел.
Полкраб жестом пригласил Маскалла следовать за ним и с рыбой в руках направился на залитый солнцем берег моря, откуда пришел Маскалл. Выйдя на песок, он разрезал рыбу на куски, удалил внутренности и, вырыв неглубокую ямку на участке с фиолетовым песком, поместил туда рыбу и засыпал ее. Затем он вырыл свой собственный обед. Ноздри Маскалла затрепетали от аппетитного запаха, но его время обеда еще не пришло.
Полкраб повернулся, собираясь уйти с готовой рыбой, и сказал:
– Это моя, не твоя. Когда твоя поспеет, возвращайся ко мне, если тебе, конечно, нужна компания.
– А скоро это?
– Минут двадцать, – бросил рыбак через плечо.
Маскалл укрылся в тени леса и ждал. Когда истекло нужное время, он выкопал свою еду, обжигая пальцы, хотя раскален был только верхний слой песка, после чего возвратился к Полкрабу.
В теплом недвижном воздухе и приятной тени у бухточки они молча жевали, переводя взгляд с пищи на застывшую воду и обратно. С каждым куском Маскалл чувствовал, как возвращаются силы. Он закончил раньше Полкраба, который ел как человек, для которого время не имеет значения. Закончив, Полкраб встал.
– Пошли попьем, – сказал он хриплым голосом.
Маскалл вопросительно посмотрел на него.
Человек завел его недалеко в лес и подошел прямо к какому-то определенному дереву. На удобной высоте в стволе дерева было пробито отверстие, в котором торчала затычка. Полкраб вытащил затычку и, приставив рот к дырке, довольно долго сосал, как ребенок у груди матери. Наблюдавшему за ним Маскаллу показалось, что глаза Полкраба становились ярче.
Когда подошла его очередь пить, Маскалл обнаружил, что сок дерева немного походил по аромату на кокосовое молоко, но пьянил. Однако это был какой-то новый вид опьянения, возбуждавший не волю или эмоции, а лишь разум – да и то определенным образом. Мысли и образы не стали свободнее и легче, а напротив, мозг его трудился с болезненным усилием, мысли переполняли его, пока не достигли полной красоты, которая затем вспыхнула в его сознании, взорвалась и исчезла. После этого весь процесс начался снова. Но не было ни мгновения, когда он не оставался бы абсолютно спокойным и не владел бы своими чувствами. После того как каждый из них приложился дважды, Полкраб заткнул дырку, и они вернулись на берег.
– Уже блодсомбр? – спросил Маскалл, удовлетворенно растянувшись на земле.
Полкраб вновь принял прежнее сидячее положение и опустил ноги в воду.
– Только начинается, – последовал хриплый ответ.
– Тогда я должен оставаться тут, пока он не кончится… Поговорим?
– Можно, – без энтузиазма ответил тот.
Маскалл смотрел на него сквозь полуприкрытые веки и думал, тот ли он человек, которым кажется. Ему показалось, что в его глазах он различил свет мудрости.
– Ты много путешествовал, Полкраб?
– ТЫ не счел бы это путешествиями.
