тебе слабость. Вот это действительно странно.
Несмотря на свое дурное настроение, Кристен улыбнулась.
– Ее расположение трудно заметить, потому что эта старуха просто настоящая мегера – Она специально произнесла это погромче, чтобы Ида могла ее слышать Ида презрительно фыркнула, а Эдри улыбнулась – Да, у Иды никогда не поймешь, что она думает. Может быть, и эти викинг» не такие уж страшные.
– Его зовут Бьярни, – сказала Кристен.
– Кого?
– Того викинга, которому ты нравишься. Бедняжка не сумела скрыть своей радости. Ее хорошенькое личико осветилось.
– Он так сказал?
У Кристен в данную минуту не было ни малейшего желания лить воду на мельницу Бьярни и всех остальных, но, по крайней мере, беседа с Эдри отвлекала ее от мрачных мыслей.
– Он переживает, что не может сам сказать тебе об этом. Торольф пытается обучить его некоторым словам, но ты не удивляйся, если ничего не поймешь, потому что Торольф и сам плохо говорит на вашем языке.
После этого Эдри еще целый час, не останавливаясь, задавала Кристен разные вопросы о молодом викинге. Кристен представила его в самом радужном свете, что в конце, несомненно, должно было привести к разочарованию, потому что Бьярни вовсе не был тем образцом добродетели, каким она его изобразила. С ним можно было поразвлечься, но всерьез его принимать было нельзя. Однако если Эдри была настолько глупа, чтобы верить всему, что он станет говорить ей, лишь бы она помогла пленникам бежать, то Кристен было совсем не жаль ее.
Ее друзья и их свобода были намного важнее, чем чувства глупенькой саксонской девчонки. Если бы Кристен могла добраться до Лаймана, у которого хранились ключи, она сама все сделала бы. Но ей уже сегодня придется вернуться в спальню Ройса.
– Ты сидишь здесь просто так и ничего не делаешь, – принялась ворчать Ида, когда Эдри позвали, чтобы наполнить кубки элем, – Уж лучше бы ты отправлялась спать, чтобы с утра пораньше приступить к работе. Сама леди Дарель просила испечь еще такого же хлеба. Она думает, что это мой рецепт, который я утаивала от нее в течение многих лет.
– И ты, конечно, не стала разуверять ее.
– Конечно, – засмеялась Ида. – А о чем это вы секретничали с Эдри?
– Ей нравится один из пленников. Ида резко вскинула брови.
– Надеюсь, ты объяснила ей, что из этого ничего хорошего не выйдет?
– А почему бы и нет? Они ведь мужчины, такие же, как и Ройс. Неужели он так жесток, что не позволит им общаться с женщинами, чтобы утолить свои естественные потребности? В противном случае растущая неудовлетворенность приведет к недовольству и к волнениям. Это только разумно, чтобы…
– Господи помилуй! – оборвала ее Ида, изумленно вытаращив глаза. – Сначала ты относишь им еду. Теперь ты желаешь привести им шлюх. Отправляйся спать, женщина, пока тебе не пришло в голову, что им нужно позволить жениться и осесть здесь.
– Теперь, когда ты упомянула об этом, должна сказать, что .
Кристен поспешила ретироваться, прежде чем Ида успеет что-либо ответить. Она все еще продолжала улыбаться, пока поднималась по лестнице. Но как только увидела дверь, ведущую в спальню Ройса, она тут же забыла и об Иде, и обо всем остальном. Кристен вздохнула и медленно направилась по коридору, размышляя, как долго ей придется ждать, прежде чем Ройс присоединится к ней.
Ей не пришлось ждать и минуты. Должно быть, он покинул зал следом за ней. Она стояла у стола, повернувшись спиной к двери. Она собиралась раздеться и вымыться, но не успела даже развязать пояс, когда дверь открылась.
– Что произошло, когда ты была у пленников, Кристен?
Она резко обернулась, ее аквамариновые глаза широко раскрылись, когда вместо Ройса она увидела Олдена. Ей понадобилось несколько мгновений, чтобы оправиться от изумления, а потом она бросила быстрый взгляд на стену, где висело оружие.
– Нет, – сказал он, догадавшись, что у нее на уме. – Сначала выслушай, что я хочу сказать тебе, прежде чем пытаться перерезать мне горло. Я хорошо знаю своего кузена. Когда он злится, он кричит, буянит, раздает тумаки налево и направо. Но когда он в бешенстве, он предельно спокоен. И помоги Господи несчастному, который нарушит это спокойствие! Сейчас он в бешенстве. Что этому причиной?
– Почему бы тебе не спросить у него самого?
– Спросить у него? – Олден содрогнулся, и Кристен не могла решить, прикидывается он или действительно боится Ройса. – Когда он в таком настроении, я предпочитаю не попадаться ему на глаза.
– А я предпочитаю, чтобы ты и мне не попадался на глаза. Можешь не бояться, что я нападу на тебя. Я дала слово твоему кузену, что, пока король гостит здесь, я не трону тебя.
На его губах заиграла улыбка.
– Ты хочешь сказать, что мне действительно сейчас не опасно приближаться к тебе?
– На твоем месте я не слишком бы на это рассчитывала, – мрачно ответила она.
– Ну скажи хотя бы, что все-таки произошло? Может быть, тогда я смогу посоветовать тебе, как немного смягчить его ярость.
Кристен безразлично пожала плечами, но ее слова противоречили ее равнодушному виду.
– Он вел себя как безмозглый дурак. Он вошел в сарай к пленникам, чтобы увести меня оттуда. – Она
