сделать в последние дни, искренне пыталась. Этому способствовал его гнев. Но сейчас больше гнева не было, и она больше не хотела сопротивляться своему могучему влечению.
Она ахнула, почувствовав горячее прикосновение его рта к одной, затем к другой груди. Она заметалась, она хотела его немедленно, но он не спешил, он поворачивал ее на бок и. на живот, лаская пальцами и обжигая поцелуями каждый дюйм ее тела, сводя ее с ума, в особенности когда ласки сосредоточились на ее округлых ягодицах, которые он мял, целовал и щипал, рождая пожар во всем ее теле. Когда он наконец перевернул ее на спину, она приготовилась принять его. Но вначале ее до экстаза довел его палец. Она вскрикнула, и этот крик восторга заглушил его поцелуй. А затем он по-настоящему вошел в нее и начал деликатное и мощное движение, разнообразя ритм и формы, порождая все более сладостные и все более мощные волны во всем ее теле. И если бы он при этом беспрерывно не целовал ее, она бы все время вскрикивала и стонала. Знаток женщин? И слава Богу…
Спустя некоторое время Джорджина лежала на одном краю кровати, Джеймс — на другом, а между ними располагалась массивная шахматная доска. Что заставило ее сказать «да», когда он спросил, играет ли она в шахматы? Но игра началась, у нее проснулся азарт, а его замечание о том, что утром она может подольше поспать, придало игре неторопливость. К тому же было весьма соблазнительно выиграть у Джеймса Мэлори, тем более что, как она заметила, он норовил отвлечь ее разговорами во время игры. Пусть он убедится, что это не поможет, поскольку играть она училась дома, а если все собирались вместе, то в комнате тихо никогда не было.
— Очень хорошо, Джордж, — заметил Джеймс, когда она взяла пешку, оставляя его слона без защиты.
— Ты думаешь, что будет очень легко?
— Нет. Но ты хорошо пошла. — Он подтянул ферзя, чтобы защитить слона. Зряшный ход, и они это понимали. — Так кем, ты говоришь, тебе доводится Макдонелл?
Джорджина едва не засмеялась, услышав, как столь хитро, между прочим он задал свой вопрос. Очевидно, Джеймс рассчитывал, что она ответит с ходу, не задумываясь. За находчивость ему можно начислить очки, хотя теперь это ни к чему. Нет больше необходимости притворяться, будто Мак — ее брат.
— Я ничего не говорила. А разве ты спрашивал?
— Ну, мы установили, что он тебе не брат.
— Правда? А когда мы это установили?
— Дьявольщина, Джордж! Он тебе брат или нет? Она вынудила его дождаться своего следующего хода. Теперь под угрозой оказывался его ферзь.
— Нет, не брат. Мак — старый добрый друг нашей семьи, что-то вроде любимого дядьки. Он всегда заботился обо мне как о дочке, которой у него никогда не было… Твой ход, Джеймс.
— Знаю.
Вместо того чтобы спасать своего ферзя, Джеймс взял одну из ее пешек конем, напав тем самым на ее ферзя. Поскольку никто из партнеров пока что не хотел расставаться с ферзем, Джорджина отступила, дав Джеймсу возможность атаковать. Этого он не ожидал и углубился в изучение ситуации на доске. Джорджина решила применить его тактику и отвлечь Джеймса разговором.
— А почему вдруг у тебя возник интерес к Маку? Ты с ним разговаривал?
— Конечно, любовь моя. В конце концов он мой боцман.
Джорджина внезапно притихла. Не столь важно, что Джеймс теперь знал о том, что они с Маком не родственники. Ей не хотелось, чтобы Джеймс узнал Мака и вспомнил об их первой встрече в таверне. Это может вызвать целую лавину вопросов, на которые ей не хотелось отвечать, например, почему она находится на судне. Кроме того, Джеймс может рассердиться за двойной обман: ведь она скрыла; что видела его раньше.
— И что же? — осторожно спросила она.
— Ты о чем это, Джорджина?
— Проклятие, Джеймс, ты его не вспом… Ты ему ничего не сказал о нас?
— О нас?
— Ты отлично понимаешь, что я имею в виду, Джеймс Мэлори! Если ты сейчас же мне не ответишь, я стукну тебя шахматной доской! Джеймс расхохотался.
— Бог мой, я просто в восторге от твоего темперамента! Столько энергии и огня в такой маленькой упаковке! — Он протянул руку и тихонько подергал ее за волосы. — Разумеется, я ничего не сказал о нас твоему другу. Мы говорили о корабельных делах и ни о чем другом.
Наверное, он что-нибудь сказал бы, если бы узнал Мака. Да и Мак наверняка бы проговорился. Этот вывод несколько успокоил Джорджину.
— Ты должен был позволить мне стукнуть тебя доской, — проговорила она. К ней вновь вернулось чувство юмора. — Ты проигрываешь.
— Черта с два! — фыркнул он. — Я заматую твоего короля через три хода!
После следующих четырех ходов Джеймс вынужден был уйти в глухую защиту и снова решил прибегнуть к тактике отвлечения. К тому же это могло в какой-то мере удовлетворить его любопытство.
— Зачем ты плывешь на Ямайку?
— Потому что туда плывешь ты. Вверх взметнулась одна бровь, как Джорджина и ожидала.
— Я должен чувствовать себя польщенным?
— Нет. Просто твой корабль был первым, который шел в ту сторону, он не был английским, и у меня не было терпения ждать другого. Если бы я знала, что ты англичанин…
— Ты бы не поднялась на него?
— Нет. — Она засмеялась. — А ты? Ты возвращаешься на Ямайку или это лишь визит?
— И то, и другое. В течение долгого времени это был мой дом, но я решил навсегда вернуться в Англию, поэтому мне нужно уладить все дела на Ямайке.
— Вот как? — несколько разочарованно проговорила Джорджина, впрочем, надеясь, что он не заметит ее разочарования.
Ей не следовало делать вывод, будто он останется на Ямайке, лишь на основании слов Мака о том, что это судно из Вест-Индии. Ямайка — вполне приемлемое место, куда она могла бы приехать снова. Англию же Джорджина не желала больше видеть вообще. Конечно, путешествие еще не окончено, и все-таки… Господи, да о чем она думает? Неужто у нее и у этого мужчины может быть какое-то общее будущее? Она знала, что это абсолютно невозможно, что ее семья никогда не примет этого человека. И к тому же она даже не знала, что он чувствует по отношению к ней, если не говорить о страсти.
— Стало быть, ты на островах пробудешь недолго? — заключила Джорджина.
— Совсем недолго. Там один приятель, хозяин соседней плантации, уже давно просит, чтобы я ему продал свою. Конечно, можно было бы решить этот вопрос и по почте…
«Тогда мы не встретились бы второй раз», — подумала Джорджина.
— Я рада, что ты решил лично заняться этим вопросом.
— Я тоже, милая девочка. А в какие края направляешься ты?
— Домой, естественно. В Новую Англию.
— Надеюсь, не сразу.
Она пожала плечами, предоставив ему возможность самому делать выводы. Все зависело от. него, но она не дерзнула это сказать. Опять же немало зависело и от того, как скоро в порт придет судно компании «Скайларк лайн», но об этом говорить не стоило. И вообще сейчас ей не хотелось ни о чем думать. А чтобы он тоже сейчас не рассуждал на посторонние темы, она объявила ему мат.
— Черт побери! — пробормотал Джеймс, ошарашенно глядя на доску. — Очень умненько с твоей стороны, Джордж… Конечно, если бы ты не отвлекала меня…
— Это я-то отвлекала? Да ты без конца терзал меня вопросами! — возмутилась она. — Ты, как, впрочем, и все мужчины, ищешь оправдания, если проигрываешь женщине!
Он хмыкнул и притянул ее к себе.
— Я не имел в виду разговоры, милая девочка. Меня отвлекало твое аппетитное тело. Ради него я готов и проиграть.
— Но на мне рубашка, — возразила Джорджина.
