Несмотря на это ворчание, мужчина по-прежнему слушался ее.
«Как будто ему нужно занести протест в протокол», — подумала Шанель.
— Я не осмеливаюсь командовать тобой, Фалон, — сказала она, чтобы его успокоить. — Я только предлагаю. «Особенно когда имеешь дело с такой громадиной», подумала она со смешанным чувством изумления и опаски. Преодолев еще полметра, Шанель заговорила чуть громче, чтобы Фалон не заметил ее передвижений. — Давай поговорим о наших именах и о том, почему ты ни разу не назвал меня по имени. Ты ведь знаешь, как меня зовут, не так ли?
— Знаю! — фыркнул он. — Совсем неподходящее имя для женщины.
Еще полметра в сторону от груды мехов.
— Это верно, поэтому, хотя моей маме оно нравится, отец никогда его не употребляет. Меня так зовут друзья, а ты, ты можешь называть меня как хочешь.
— Я хочу называть тебя своей.
Фалон сказал это просто, но с чувством, и его слова поразили Шанель прямо в сердце. Совсем недавно она тоже хотела, чтобы он смог так ее называть. А что, если он действительно не причинит ей вреда? Что, если из-за пустых страхов она упустит свое счастье?
Проклятие, из-за стремления к нему она снова закрывает глаза на очевидные вещи! Этот человек может раздавить ее голыми руками, а его чувства совершенно неистовы. В этом отношении он совсем непохож на воина.
— У тебя очень сильное чувство собственника. — Шанель отползла еще чуть дальше и встала на ноги. — В большинстве миров такое поведение считается старомодным. Я забыла — с какой ты планеты?
— Я об этом не говорил. Разве важно, откуда я?
— Нет. — Она уже была вне его досягаемости. — Главное, что не отсюда.
Шанель повернулась и побежала. И тут же, вскрикнув, остановилась, не успев добраться до передней части палатки: Фалон схватил ее сзади за волосы.
— Куда ты собралась, женщина?
В его голосе не было злобы. Все-таки нужно было попробовать договориться! А теперь ее сердце колотилось от страха. Звезды, как же она боится конфликтов!
— Я… я передумала, Фалон.
В ответ он обнял Шанель за талию, поднял и перенес обратно на звериные шкуры. Ее испуг перешел в панику.
— Ты слышишь меня? — закричала Шанель.
— Конечно, — ответил Фалон. — Но я — то не передумал, так что лучше передумай еще раз. Ты хотела меня. Ты выбрала меня, женщина.
— Да, пока ты не начал вести себя как воин. И ты был слишком эмоционален. Ты слишком большой, чтобы быть таким пылким!
— И это тебя испугало?
— Ты смеешься надо мной? Я очень боюсь, Фалон Ван Иер. У меня сейчас начнется истерика. Дай мне встать!
Он медленно покачал головой.
— Мне очень жаль, что ты боишься, керима, но я уже сказал, что не причиню тебе вреда. И сейчас докажу это на деле.
— Подожди!
Благодаря некоторым особенностям кистранской одежды Шанель больше ничего не успела сказать. Эта одежда была сконструирована так, чтобы ее можно было быстро и легко снять. Там потянуть, здесь нажать — и одежда сама спадает с тела. Но, пожалуй, еще никогда это не происходило так быстро, как сейчас, в руках Фалона. Потом одна его рука прикрыла ей рот, а другая начала исследовать форму и податливость грудей. Шанель не могла его остановить. Однако прошло совсем немного времени… и она почувствовала, что уже едва ли и хочет останавливать.
Он действительно не причинил ей вреда. Единственным проявлением неистовства были поцелуи, которые пробуждали в ней те же сильные ощущения, что и в самом начале. И почему она так испугалась? Он и впрямь доказывал на деле, что бояться нечего. Страхи Шанель улеглись, ее тело начало испытывать наслаждение.
Трудно было представить, что Фалон так быстро сможет добиться, чтобы она вновь захотела его, действительно захотела. У нее вновь затеплилась надежда, что именно этот мужчина станет ее другом жизни. Страх все же оставался где-то внутри, но его заслонила собой страсть, испытываемая ею впервые в жизни. Шанель чувствовала, что Фалон изучает ее тело, и от этого желание переполняло ее.
Звезды, она начала стонать, правда, не только от наслаждения. У него слишком сильные руки, а он хочет потрогать ее везде. Хотя, пожалуй, абсолютно все ласки доставляют ей удовольствие. Она и не знала, что некоторые участки ее тела могут быть такими чувствительными! От прикосновения губ Фалона по телу разливалось приятное тепло.
От застенчивости и робости не осталось и следа. Исчезли вообще любые мысли, осталась лишь трепещущая от страсти, не способная рассуждать марионетка, готовая исполнить малейший каприз мужчины. Даже его неосторожность больше не пугала — Шанель сама чувствовала желание сильнее сжать его в объятиях, даже укусить, чтобы погасить бушевавший внутри огонь, наконец она стала умолять его взять ее.
Это было ошибкой. Фалону не следовало знать, как сильно она желает их соединения. Произошло именно то, чего Шанель хотела избежать. Его дыхание стало прерывистым, руки сильнее сжали ее тело. Страхи Шанель стали реальностью. Фалон действительно потерял контроль над собой. Он стиснул ее так, что вместо блаженства она испытывала только боль. Кости ее трещали, Шанель едва могла дышать. И когда Фалон проник в нее, он своим поцелуем заглушил вырвавшийся у Шанель крик боли. К счастью, в этот момент она потеряла сознание.
Когда Шанель пришла в себя и открыла глаза, ей хотелось, чтобы все происшедшее оказалось сном. Однако и Фалон, и чувство боли — все было реальным. Она все еще лежала в палатке, обнаженная. Но по крайней мере, он больше не наваливался на нее, доставляя мучения…
Фалон лежал рядом с Шанель на боку, опершись на локоть, и смотрел на нее. Хорошо, что он больше к ней не прикасался — если бы он сейчас это сделал, Шанель стала бы кричать.
О Звезды, какой же дурой надо быть, чтобы отдаться совершенно незнакомому человеку! То, что ее тело этого потребовало, — не оправдание. Он причинил ей вред, причинил ужасную боль. Позволив своей страсти разбушеваться, он чуть на задушил ее в объятиях. Вероятно, ее тело теперь покрыто синяками, и неудивительно, если окажется, что что-нибудь сломано. А внутри он, наверно, все разорвал. Эта боль была настолько ужасна, что Шанель едва не теряла сознание.
Подумать только, ведь она была так уверена, что этот мужчина ей подходит! Разочарование оказалось очень болезненным. Воин никогда бы не причинил столько страданий. Несмотря на свои размеры, воины всегда хорошо обращаются с женщинами. А Фалон не воин, у него нет самообладания воина. Он уверял, что не потеряет контроль над собой, но получилось иначе. Так что не важно, насколько он привлекателен, для постоянных отношений он не годится. Но какой позор! О Звезды!
Ей нужно уйти отсюда как можно быстрее, пока слезы не подступили к глазам. Она была так уверена в Фалоне и в начале, и в конце, так хотела соединиться с ним, что даже не попыталась узнать его получше. Как же теперь ей найти другого мужчину, который вызовет в ней подобные чувства, за то короткое время, пока отец не решит наконец все за нее? И даже если ей посчастливится, она, пожалуй, побоится вновь проводить проверку на совместимость. В этом деле нельзя больше доверять своим инстинктам!
С такими грустными мыслями Шанель стала подниматься, постанывая от боли. Громадная ладонь легла ей на грудь и заставила вновь улечься.
— Тебе нужно полежать, пока не кончится кровотечение.
Она побледнела.
— Какое кровотечение?
— Обычное кровотечение, какое бывает в первый раз. Только немного обильнее. Ты должна была предупредить меня.
