– Возможно!
Откинувшись на подушки, Джеймс отодвинул в сторону испачканные занавески, и в душную беседку ворвался свежий воздух. Беседка располагалась в нижнем ярусе, и все проходящие мимо могли видеть сидящих в ней людей.
Саммер посмотрела на Джеймса горящими глазами, а тот только улыбнулся в ответ.
– Если тебе не нравится вечер, мы всегда можем вернуться в гостиницу, – вкрадчиво произнес он, отчего спина Саммер напряглась. Ее горло сжалось, и она посмотрела мимо Джеймса на нарядно одетых посетителей парка.
Саммер прекрасно понимала, что хотел сказать Джеймс. Она всей кожей ощущала исходящую от него чувственность, взгляды полуприкрытых глаз и нежные прикосновения его руки к своей щеке. Он напоминал ей тигра, только очень терпеливого. Это лишало ее мужества, вселяло ужас и... увлекало.
Она сглотнула и посмотрела на Джеймса. На первый взгляд могло показаться, что он ждал ответа с вежливым вниманием, но Саммер заметила, как в его глазах на мгновение вспыхнул огонь, и поняла, что он ждет лишь окончания вечера. Джеймс с блеском играл роль галантного джентльмена – благородно поддразнивал ее, приносил ей все, что она только желала, но за всем этим таилось желание поскорее закончить прогулку, вернуться в гостиницу и получить обещанное удовольствие.
– Мне хотелось бы посмотреть водопад, – произнесла Саммер, понимая, что удивит Джеймса этим заявлением. Отсрочка не всегда была выходом из положения, и Саммер знала это, как никто другой, но она никак не могла заставить себя вернуться в гостиницу. Не сейчас.
Однако если Джеймс и был удивлен, то не показал этого.
– Как пожелаешь, дорогая, – вяло протянул он и, откинувшись в кресле, принялся со скучающим видом рассматривать гуляющих. – Но водопад все равно не начнет работать раньше девяти часов. Если тебе наскучило сидеть в беседке, я могу показать и другие достопримечательности парка...
Саммер с радостью согласилась, и Джеймс галантно подал своей спутнице руку. Саммер положила пальцы на его ладонь и тотчас же ощутила, что ее кожу начало покалывать от его прикосновения.
– Я совсем не такой, каким ты меня считаешь, – произнес Джеймс, недоуменно посмотрев на девушку, когда та отпрянула от него. Чувственный блеск в его глазах сменился озадаченностью. Казалось, он не знал, что делать, – ведь Саммер каждый раз пугалась его прикосновений.
– О Господи, я очень на это надеюсь! – воскликнула Саммер, пытаясь придать своему голосу оттенок беззаботности. Это сработало, и Джеймс рассмеялся.
– Может, мне стоило сказать, что я именно тот, за кого ты меня принимаешь. Похоже, женщинам ужасно нравятся негодяи.
– Это объясняет вашу популярность. – Саммер смотрела на Джеймса, не отрывая глаз, до тех пор, пока дрожь не пронизала все ее тело.
– Посмотри на меня так еще раз, красавица, – промурлыкал Джеймс голосом, от которого у Саммер чуть не остановилось дыхание, – и мы забудем о Воксхолле и будем целоваться до тех пор, пока ты не упадешь в обморок.
– Я никогда не падаю в обморок, – быстро возразила Саммер.
– Может, стоит проверить? – Джеймс шагнул к ней, и она отпрянула.
– Возможно, позже. Если мне не изменяет память, вы обещали веселье и романтику, сэр. Так, может, пришло время выполнить свое обещание?
Впервые за весь вечер Саммер почувствовала, что взяла ситуацию под контроль, и эта мысль принесла ей облегчение. Она никоим образом не хотела позволить Джеймсу узнать, какой беспорядок он навел в ее душе. Он и так был слишком самоуверен.
Отодвинув свою злость на жизнь и на этого страстного негодяя на задний план, Саммер отправилась с ним на прогулку по парку.
Они шли по Хермит-стрит, окаймленной деревьями и кустами с одной стороны и покатыми холмами – с другой. Серебристый свет луны смешивался с отблесками фонариков, окрашивавших все цветами радуги; при этом в некоторых уголках парка царил полумрак. В воздухе витали тихие отзвуки смеха.
– Аллея любви, – пояснил Джеймс. – Здесь очень темно, а дорожки такие узкие, что трудно разойтись. Зато здесь очень удобно обниматься.
– Отсюда и название, – заметила Саммер, и Джеймс кивнул. В лунном свете его волосы блестели так, что напоминали зеркало, отражавшее блики, отбрасываемые фонариками; казалось, в них роились десятки светлячков, и Саммер захотелось дотронуться до них.
– Молва гласит, что между живыми изгородями витает страсть. Как думаешь, стоит проверить? – Джеймс. Он поймал руку девушки и, поднеся ее к своим губам, скользнул ими по коже, заставив Саммер затрепетать.
– Значит, это всего лишь слухи? – спокойно спросила Саммер. – И ни одна беспокойная мамаша не рвала на себе волосы после ночи, проведенной ее дочерью в парке?
– Мамаши сокрушаются больше, чем ты думаешь, дорогая.
Джеймс притянул ее к себе. Саммер прижала ладони к его груди и ощутила под ними мощные удары его сердца. От него исходил запах свежего воздуха, мыла и неповторимый мужской аромат, который принадлежал только ему одному. Этот аромат был таким возбуждающим...
Когда Джеймс, взяв Саммер за подбородок, поднял ее лицо, она уже ждала поцелуя. Она ждала его с того самого момента, когда Джеймс в последний раз держал ее в своих объятиях, и даже не подозревала об этом.
Но Джеймс не стал целовать ее в губы сразу. Сначала он коснулся губами ее бровей, а затем прошелся по изгибу скул. Подушечки его пальцев скользили по ее дрожащей шее, описывая круги и поглаживая кожу. Его профиль четко выделялся на фоне колеблющихся отблесков фонарей, и, когда он наклонил голову, Саммер закрыла глаза и подалась навстречу его поцелуям.
