Торжествующее взревев, Сатис устремился вперед.
Это явилось роковой ошибкой.
Обломок, за который ухватился Коулмен, держался, но когда он опустил ногу, бетонный блок под ней провалился. Сатис снова тщетно попытался нащупать ногами опору.
Подтянувшись, он сместился вбок, но разрушенные ступеньки только пролились водопадом битого камня. Сатис отчаянно задергал ногами, стараясь опереться хоть на что-нибудь.
В темноте было плохо видно, но он чувствовал, что сползает вбок, а потому вытянул ногу, пытаясь нащупать опору, но наткнулся лишь на воздух.
Охваченный паникой, Сатис попытался обеими руками ухватиться за что-нибудь достаточно прочное, чтобы удержаться, получить небольшую передышку, сориентироваться и сползти по ступеням. Но он ничего не нашел. Теперь и вторая его нога повисла в воздухе. Ему стало по-настоящему страшно. Он болтался над пустотой, посреди лестницы. Под ним не было абсолютно ничего, только воздух.
Сатис поднял взгляд вверх. Сквозь зияющую дыру в крыше он увидел звездное небо. Но вдруг звезды стали тускнеть, удаляться. Он упал, ударился спиной о что-то твердое, а затем головой налетел на мрамор.
– Бленхейм… – едва слышно выдохнул Коулмен.
Над ним склонилось лицо Энди.
– Где Стефан? – спросил тот, наклоняясь к самым губам Сатиса, чтобы услышать его ответ.
– На крыше… – прошептал тот. – Помоги мне!
– Мальчик на крыше, – объявил Бленхейм, выпрямился и направился вверх.
Следом за ним прошли другие.
– Помогите… – беззвучно пошевелил губами Сатис.
Мимо него пробежали еще трое, даже не останавливаясь, чтобы на него посмотреть.
– Возьмите вот это, – послышался голос Кристофа Ремена, и один из троих обернулся к нему.
Затем старик опустился на корточки рядом с умирающим Коулменом Сатисом. Он грустно посмотрел на человека, вся жизнь которого была направлена против того, во что верил сам Кристоф. Однако он не мог пробудить в себе ненависть к Сатису, несмотря на все зло, которое тот совершил. Ремен испытывал одну только жалость.
– Я тебя прощаю, – сказал он.
Не желая признавать свое поражение, Сатис попытался презрительно плюнуть.
Почему этот человек, предавший его мать, сейчас здесь и мучит его?
Но у него не хватило сил даже на то, чтобы выразить свое презрение.
Присев рядом, Кристоф Ремен взял его руку и сказал:
– Тогда разреши помолиться за тебя.
Это было последним, что Коулмен Сатис услышал на этой земле.
Добравшись до третьего этажа, Джейме и Яни заметно замедлили продвижение, но продолжали подниматься в темноту, прижимаясь к наружной стене здания. Яни держал в руке пакет с бинтом, полученный от Кристофа.
На четвертом этаже они замерли перед остовом последнего лестничного пролета. Даже если им каким- то образом удастся подняться, потом, при спуске, они не смогут найти надежную опору.
– Стефан! – окликнул Яни.
– Я здесь, – ответил мальчик по-французски.
– Мы друзья твоего дедушки, – быстро сказал Яни, также перейдя на французский. – Мы пришли за тобой. Как ты себя чувствуешь? Ты сидишь?
– Я лежу, – жалобно произнес мальчик. – Мне плохо, и я боюсь!
Обернувшись, Джейме выглянула в огромное незастекленное окно, мимо которого они только что прошли. Ей показалось, что она увидела какую-то тень. Женщина развернулась и начала осторожно спускаться вниз.
– Яни! – окликнула она.
Тот, тщетно пытавшийся подняться по лестнице, ведущей на крышу, оглянулся.
Джейме подозвала его к себе, и он спустился.
– Смотри!
С наружной стороны стены все еще возвышались строительные леса, идущие от самой земли до крыши.
– Они крепкие? – спросил Яни, хотя уже сидел в оконном проеме и проверял своим весом прочность металлического каркаса.
Леса оказались надежными. Яни выбрался из окна и полез вверх. Джейме выждала немного, восхищаясь тем, как ловко он карабкается по лесам, ориентируясь лишь в скудном свете звезд, затем поползла следом за ним.
Верхняя площадка лесов, состоящая из трех досок, не доходила до края крыши на четыре с половиной фута. Яни легко подтянулся и забрался наверх. Джейме постояла немного, стараясь не смотреть вниз, затем тоже ухватилась за край крыши и залезла на нее. К счастью, в кромешной темноте землю не было видно. Длинный халат сковывал свободу движений.
Оказавшись на крыше, Джейме поползла туда, где Яни присел на корточки рядом со Стефаном.
Он уже перетянул резиновым жгутом руку мальчика и ласково утешал его по-французски.
– Это Джейме. – Яни, наверное, сам того не сознавая, переделал ее имя на французский манер.
J’aime. «Я люблю».
– Привет, Стефан. – Ричардс улыбнулась.
– Джейме, ты можешь зайти с этой стороны? – спросил Яни.
Женщина неожиданно для себя удивилась, услышав, как он назвал ее по имени, причем так по- приятельски, непринужденно. Она понимала, что Яни делает это ради мальчика, но все же… ей стало как-то неловко.
Она присела на корточки рядом с Яни.
Тот вскрыл упаковку, оторвал кусок бинта, крепко зажал рану на запястье и сказал:
– Ты должна подержать вот так, пока я приготовлю повязку.
Джейме кивнула. Рука мальчика оказалась совсем маленькой и худой. Как кто-то мог решиться полоснуть ее бритвой?
Отмотав длинный кусок бинта, Яни жестом показал, что сейчас будет накладывать повязку. Джейме поочередно поднимала руки, позволяя ему намотать еще один слой бинта, и сразу же опускала их, зажимая рану. Сатис даже предусмотрительно положил в пакет моток лейкопластыря. Яни зубами оторвал несколько кусков, и они с Джейме надежно закрепили повязку на руке.
В этот момент снизу послышался голос Лив:
– Если вы сможете спустить мальчика до четвертого этажа, то здесь я его заберу.
– Хорошо, – ответил Яни.
Он подхватил мальчика на руки так легко, словно это была кукла, направился назад к лесам и приказал Джейме:
– Ты полезешь первой.
Яни произнес это с такой властностью, что молодой женщине даже не пришло в голову спросить, как ей выполнить этот опасный прыжок. Она улеглась на живот, оглянулась, оценивая расстояние, затем начала осторожно сползать ногами вперед и благополучно опустилась на доски.
– Передаю тебе мальчика, – сказал Яни, и снова как нечто само собой разумеющееся.
«Черт побери, в какую школу ты ходил, что научился говорить таким выводящим из себя спокойным голосом, передавая умирающего ребенка с крыши разбомбленного дворца Саддама, зная о том, что под тобой пять этажей бездны? – подумала Джейме. – Вы там что, играли в ролевые игры? “На этот раз ты будешь одержим манией величия, а я стану таинственным водителем…”»
