затрещину.
Он ждал, когда Джейме встретится с ним взглядом. Яни, раненый герой, – и она, просто его попутчица.
– Присядь рядом.
Ого, как ей повезло.
Джейме даже не шелохнулась.
– Ты на меня злишься?
– Что?.. Если бы ты мне верил, то не получил бы пулю в бок. Мы вылетели бы еще два часа назад.
– Закрой дверь в кабину.
Она была открыта на время взлета. Самолет уже набрал высоту и лег на заданный курс. Джейме расстегнула ремень и выполнила просьбу Яни.
Вернувшись, она села, но не рядом с ним, а в большое кожаное кресло, развернутое спинкой к кабине, чтобы видеть его лицо.
– Ну а теперь объясни, как получилось так, что ты свалился в люльку подъемника в тот самый момент, когда я убиралась из пещеры ко всем чертям?
– Виллелле сообщили, что ты схвачена. Я проследил за ним до монастыря. Понятное дело, я не мог спуститься вместе с ним в этом импровизированном лифте, но у меня была веревка. Я уже собирался спускаться по ней вниз, но тут кабина поползла вверх. Если бы она поднялась к самому своду пещеры, то дорога вниз оказалась бы закрыта. Я не смог бы спуститься к тебе и вынужден был спрыгнуть на кабину. К несчастью, это привлекло внимание мистера Виллеллы и его подручных.
– Я уже добыла всю необходимую информацию. Мой отход был обеспечен. Все находилось под контролем.
– Джейме, ты узнала мою тайну, – серьезным голосом произнес Яни. – То, о чем, вероятно, не догадываются даже Эолус с Костасом. Если бы ты не была моей напарницей, то мне пришлось бы тебя убить.
Джейме в ужасе смотрела на него. По правде говоря, она понимала, что Яни мог с ней расправиться без особого труда. Один раз, вскоре после их знакомства, он уже держал ее мертвой хваткой. Такое не забывается.
– Неужели? – постаралась как можно небрежнее произнести Джейме. – Что же это за тайна? Клемент о ней знает?
– Да. Ему все известно, – усмехнулся Яни.
– Так какую же тайну я случайно открыла?
– Наверное, тебе будет трудно в это поверить, – вздохнул Яни, – но… я не являюсь совершенным. Вот так. Больше того, я обычный человек и вот сейчас поставил под угрозу наши с тобой жизни. Я облажался по-крупному. Слава богу, ты оказалась рядом и смогла меня вытащить. – Внешне он выглядел вполне серьезным. – Ты имеешь полное право злиться на меня, больше того, должна это делать минут десять. Больше времени у нас нет. Но главное в том, что мое несовершенство дало тебе возможность проявить себя. Так ты и сделала, причем с развернутыми знаменами.
– Значит, ты больше не хочешь отстранять меня от операции?
– Джейме, я никогда не сомневался в том, что ты справишься. То, что я сказал тебе в гостинице на Патмосе, – истинная правда. Я сомневался не в тебе, а в себе самом, в том, что не смогу действовать хладнокровно, если над тобой нависнет опасность. Кажется, я доказал нам обоим, что мои опасения были обоснованными.
Джейме уставилась на ковер, покрытый узором из серо-голубых завитков.
– Теперь следующий вопрос: сможешь ли ты меня простить, забыть обиду? Не будет ничего хорошего, если продолжишь злиться на меня. Нам обоим нужно работать профессионально, с чистой головой и без разногласий. Я приношу свои извинения и забываю все былые обиды. Готова ли ты сделать то же самое?
Проклятье!
На то, чтобы держать себя в руках, Джейме потребовался весь ее праведный гнев.
– Я посмотрю, что смогу сделать, – наконец произнесла она. – Но сначала дай мне насладиться этими десятью минутами.
– Справедливо, – согласился Яни.
Раскрыв объятия, он снова кивнул, подзывая ее к себе. На этот раз Джейме подошла и присела на откидное сиденье.
Яни взял ее руку и прошептал:
– Джейме, спасибо.
Она почувствовала, как злость высыхает в ее мышцах, напряжение вытекает через кончики пальцев. Все равно, черт бы побрал этого Яни.
– Поспи минутку, – продолжал он. – Ты это заслужила.
– Мы поместимся здесь вдвоем? – спросила Джейме. – Тут хватит места? Ты ранен.
Вместо ответа Яни отодвинулся к стене, освобождая место. Джейме улеглась на бок совсем рядом, спиной к нему.
Яни небрежно положил ей руку на плечо и спросил:
– Больше ты ничего не хочешь сказать? Что бы это ни было, сними тяжесть с груди. Переложи ее на меня.
– Раз уж речь зашла о груди, будь добр, больше никогда не вынуждай меня делать тебе интубацию. Ты хорошо понял?
– Сделаю все возможное. Но я должен сказать, что ты молодец. Ты спасла мне жизнь.
– Да, и что тут такого? – Джейме шумно выдохнула, освобождаясь от остатков напряжения.
– Значит, это ты меня раздевала? – Его голос прозвучал гораздо веселее.
– Ага. Видела тебя совершенно голого. Больше того, вставляла тебе базовый считыватель, если ты этого не помнишь. Но ты не беспокойся, я свои удовольствия получаю другим путем, – с усмешкой добавила она, повторяя слова самого Яни, сказанные в схожей ситуации, и тотчас же, противореча себе, заявила: – Нет, подожди, я соврала. На самом деле мне очень понравилось.
– Вот это уже лучше, – со смехом произнес Яни. – Потому что я в свое время тоже сказал неправду.
Ну как ему удается неизменно одерживать верх?
Однако сейчас Джейме сама улыбалась, наслаждаясь теплом его тела. Убаюканная, она позволила себе на час забыться сном.
– WZ5JNT, De, AA7ZU.
Положив большой и указательный пальцы на ключ, Эрик ровно выстукивал позывной отца, затем собственный. Он слушал радиоэфир весь вечер, но любительские частоты молчали. Они ожили лишь минут пятнадцать назад, причем внезапно, как будто где-то прорвало плотину. Услышав позывные из штатов Среднего Запада, Эрик решил попробовать связаться с отцом.
Снова и снова он отправлял сообщение, набранное кодом Морзе, в надежде, что вызов будет услышан. После каждого раза Эрик делал короткую паузу, дожидаясь ответа. Сегодня у них не предусматривался сеанс связи, но мальчику было просто необходимо поговорить с отцом.
Днем, вернувшись домой, он сумел проскользнуть в свою комнату до того, как санитар пришел его проведать. Эрик отдохнул, посвежел и получил возможность рыться в шкафах в поисках теплой одежды.
Сейчас он, спрятав под кроватью целую сумку всевозможных курток, сидел за столом и ждал, когда придет время ночной встречи. Все происходящее больше не казалось ему игрой. Эрик нервничал и очень тревожился. Мальчику нужно было поговорить с кем-нибудь. С тем человеком, в котором он не сомневался.
Нельзя сказать, что Эрик не доверял своей матери. Но она чересчур заботится о нем, а потому придет в ужас, узнав, что он задумал, и, возможно, не поверит ему. Ничто не должно было помешать Эрику. Дело
