вот-вот покажется моторная лодка.
«Да, и прекратите похищать людей!»
Длинные черные распущенные волосы Гери трепетали на ветру, она посмотрела на свои руки, словно пытаясь правильно сформулировать следующий вопрос.
– Мой муж – хороший человек. Всю свою жизнь он посвятил достижению бессмертия, хотя бы приближения к нему, но речь идет только об очень состоятельных людях, тех, которые могут позволить себе использовать новейшие научные достижения, чтобы оставаться здоровыми и сильными на протяжении столетий. Мне все это не по душе, хотя я и не могу сказать, почему именно. Я понимаю, что сейчас люди живут гораздо дольше, чем прежде, и это хорошо… Не знаю.
«Терпение!.. Боже, дай мне терпение… а также подскажи какой-нибудь связный ответ», – мысленно взмолилась Джейме.
Вернувшись в номер, она проверила состояние Яни, которое, по крайней мере, не ухудшилось.
Затем Джейме снова вышла на балкон. Женщины встали у парапета, всматриваясь в раскинувшееся перед ними море. Ричардс не сомневалась в том, что Гери по-прежнему ждет от нее ответа.
– Посмотрите на Эгейское море. Оно таит в себе великие силы и тайны. Их нельзя воссоздать так же тщательно, как небо, облака и все то, что мы видели в комнате виртуальной реальности. Но в каком-то смысле это также лишь видимость. Есть другая, великая реальность, с которой мы столкнемся, когда встретимся лицом к лицу с Богом. Вы можете хотя бы представить себе это? Попытка цепляться за бренное тело – что ж, в своем роде это сравнимо с тем, как узник, томящийся в темнице, получает помилование, но упрямо не желает выходить на свободу. Почему вы отказываетесь это сделать, стать тем полноценным существом, которым вам предназначено быть? Для меня такое непостижимо.
– Дело не в том, чтобы вечно жить в своем теле – по крайней мере, не для меня, – ответила Гери. – Я думаю, что отчасти меня беспокоит во всей этой затее разделение на богатых и бедных, на тех, кто будет жить вечно, и на тех, кто прямо сейчас умирает от недоедания и геноцида. Те из нас, у кого есть средства и сила изменить существующий порядок вещей, вместо этого думают о самих себе. Как мне это объяснить, когда я встречусь с Богом лицом к лицу?
Уже одно то, что она произнесла эти слова вслух, сняло огромную тяжесть у нее с плеч. Так, во всяком случае, казалось Джейме.
– Существует так много важных проблем, – заметила Ричардс.
– Вы будете молиться за меня, чтобы я принимала правильные решения? – спросила Гери. – Кажется, внезапно у меня на руках оказались шестнадцать миллионов долларов, которые нужно на что-то потратить.
В этот момент справа из-за скал, тех самых, вокруг которых так отчаянно старались проплыть Джейме и Яни, показалась маленькая моторная лодка.
За штурвалом сидел высокий мускулистый мужчина. Джейме решила, что вдвоем они перенесут Яни в лодку даже с импровизированным катетером, и улыбнулась.
– Обещаю. Вы тоже помолитесь за меня, – добавила она. – И за ребят.
Патси Ковингтон свято верила в силу зрительного воображения. Это помогало ей в работе. Во время похищений она мысленно представляла себе жертву без сознания, в машине, задолго до того, как это происходило на самом деле. В конце концов жертвы неизменно оказывались там, куда Патси уже отправляла их силой своего воображения.
Что касается устранений свидетелей, то Ковингтон представляла себе, как их душа расстается с телом, а оно отправляется куда-нибудь в надежное, укромное место. Вот и сейчас для нее те восемь человек, с которыми ей предстояло расправиться этой ночью, уже были мертвы. Патси чувствовала себя совершенно спокойно, так, словно они уже плавали под пристанью с пулей в затылке, навсегда лишенные возможности опознать ее, причинить ей вред.
Следовательно, маленькая «сессна» в каком-то смысле была подобна машине времени. Так размышляла Патси, сидя в кабине рядом с пилотом в ожидании разрешения на взлет. Машине времени предстояло доставить ее в прошлое, где будет сотворено то грядущее, в котором она уже жила.
Эта мысль так понравилась Патси, что, когда «сессна» оторвалась от взлетно-посадочной полосы и взяла курс в направлении аэропорта Баркарби, расположенного к северо-западу от Стокгольма, она буквально представила себе, как разрывает пространственно-временной континуум.
Джейме сознавала, что для спасения похищенных детей Эдема ей предстоит мчаться наперегонки со временем. В каком-то смысле чудом оказалось уже то, что Яни, живой, шел по бетонной полосе рядом с ней. Трудно было поверить, что всего три часа назад он едва не умер, а сейчас самостоятельно шагал к самолету. Врач, который по просьбе Анны встретил их на Самосе, объяснил, что пневмоторакс действительно представляет огромную опасность для жизни, но при своевременном и правильном вмешательстве больной быстро поднимается на ноги. Сейчас, когда Яни был жив, Джейме потратила мгновение, чтобы погоревать о времени, которое потребовалось врачу на лечение пневмоторакса. Оставалось только надеяться, что непредвиденная задержка не помешает им успешно завершить операцию, молиться, чтобы Дэниел Дерри оставался жив.
Джейме пропустила Яни к трапу «Гольфстрима-150». Хорошо хоть, что на этот раз не он будет управлять самолетом, требуя от нее внимания. Больше того, врач отпустил Яни только при том условии, что весь полет до Стокгольма, продолжающийся три с половиной часа, он будет отдыхать.
– Да и потом не лазайте через заборы, хотя бы еще дня два, – напутствовал Яни медик, провожая их из Самоса.
Джейме не могла точно сказать, что ждет их впереди, но готова была поспорить, что им обязательно предстоит лазать через заборы.
– Сэр, мы готовы к взлету, – сказал Костас, пилот, встретивший их на Родосе и перегнавший самолет на Самос.
Поскольку Яни был ранен, Костасу предстояло доставить их в Стокгольм. Эолус, капитан яхты, занял кресло второго пилота.
– Как только устроитесь, подайте сигнал.
Эолус помог Яни подняться в салон. Все это было хорошо, но Джейме не могла спокойно смотреть на то, как каждый человек, связанный с операцией, имеющий отношение к Эдему, обращался с Яни как со знаменитостью. Нельзя сказать, чтобы с ней самой обращались непочтительно, но его все величали «сэром», причем не по долгу службы, а повинуясь чувству искреннего уважения. Как можно винить человека за такое? Врач не называл Яни «сэр», но в его предостережении насчет лазанья через заборы прозвучало слишком много веселья.
– Вы готовы? – спросил Эолус у Джейме, которая поднялась следом за Яни, уселась в удобное кожаное кресло и пристегнулась ремнем.
– Да, спасибо, – ответила она.
Хорошо, что ее не забыли захватить с собой.
Эолус вернулся в кабину. Предполетная проверка была уже завершена. Самолет покатил по рулежной дорожке.
Включив портативное устройство, Джейме снова просмотрела список похищенных. Она изучала данные на Инабу Микелти, девушку, исчезнувшую из приюта для больных СПИДом в Африке, где та работала. И пока Джейме просматривала данные, шасси оторвались от взлетно-посадочной полосы и самолет начал набирать высоту.
– Джейме.
Она неохотно обернулась. Яни устроился в откинутом кресле, превращенном в койку. Голова и плечи его лежали на спинке, тело, накрытое простыней, было пристегнуто перекрещенными ремнями, один выше, другой ниже забинтованной раны.
После того как Гери появилась в своем номере, они не оставались вдвоем, что, впрочем, было не так уж и плохо. Если бы Джейме представилась возможность, то она, наверное, не удержалась бы и отвесила Яни
