прошла подготовку. Джейме не удалось самой захватить пистолет, но она в конце концов выбила его. Он отлетел в сторону и упал в глубокий снег. Теперь ей оставалось только схватить преступницу, лишить ее возможности двигаться.
– Ты собиралась убить моего сына!
Прекратив борьбу, Джейме и Добрая Мать разом удивленно подняли взгляд.
Над ними стояла Бритта, держа обеими руками «рюгер», направленный на убийцу.
Ее руки, сжимающие пистолет, судорожно тряслись.
«Пожалуйста, пусть она не промахнется», – только и смогла подумать Джейме.
– Ради всего святого, – сказала женщина. – Дай я покажу тебе, как это делается!
Вырвавшись из рук Джейме, убийца бросилась к Бритте и постаралась выхватить у нее пистолет.
– Это тебе за моего сына! – крикнула Бритта.
Закрыв глаза, она всадила в упор три пули в грудь Доброй Матери.
Убийца рухнула в снег.
Шагнув вперед, Джейме оценила ситуацию. Одна женщина лежала на снегу мертвая. Другая стояла над ней, уронив голову, держа в руках пистолет.
Итак, убийца мертва. Но успели ли они вовремя?
Неподалеку Джейме заметила темноволосого мальчика, стоявшего на коленях перед чем-то – нет, перед кем-то, распростертым на земле.
Приблизившись к нему, Джейме увидела то, что являлось ей в самых страшных кошмарах.
Это был Дэниел, неподвижно лежащий на снегу. Даже в темноте Джейме разглядела, какое бледное у него лицо. Глаза подростка были полуоткрыты. Мальчик сидел рядом и что-то ему говорил.
– Дэниел, это я, – произнесла Джейме таким спокойным и обнадеживающим голосом, каким только смогла. – Здесь Джейме Ричардс. Твой отец послал меня за тобой.
Она расстегнула молнию на куртке Дэниела и задрала ее, чтобы оценить характер раны. Мальчик вскрикнул.
– Извини, – сказала она.
Джейме увидела аккуратное входное отверстие впереди, но когда пощупала спину парня, ее рука стала мокрой от крови. Выходная рана была большой, и под телом уже растеклась огромная лужа крови.
Джейме оглянулась на разбитый снегоход, понимая, что раненый все равно не в том состоянии, чтобы транспортировать его по пересеченной местности. Даже если бы под рукой оказалась машина, Дэниел должен был умереть от потери крови по пути в больницу. Взгляд Джейме упал на другого мальчика. По его красным, распухшим глазам она увидела, что он понимает всю серьезность положения.
Пока Джейме искала что сказать, Бритта приблизилась к сыну сзади и положила руку ему на плечо. Тот сердито стряхнул ее, упорно не желая смотреть на мать. Похоже, Бритту это нисколько не удивило и не расстроило. Ухватив сына обеими руками, она мягко подняла его на ноги и отвела в сторону, что-то говоря на ухо. Очевидно, мальчик не хотел уходить от Дэниела. Он встретился взглядом с Джейме, и та кивнула. Его друг не останется один.
Обернувшись, Ричардс полностью переключила внимание на Дэниела.
– Я умру? – тихо прошептал подросток, голос которого прозвучал совсем по-детски.
Джейме колебалась одно мгновение. Она была обучена общаться с солдатами, умирающими на поле боя или в госпитале, и понимала, что в эти последние несколько минут ей нужно помочь Дэниелу подготовиться к тому, что его ждет.
– Мы постараемся тебе помочь, но рана очень серьезная. Да, возможно, ты умрешь. – Обеими руками она стиснула ладонь мальчика. – Но я здесь, рядом с тобой, что бы ни случилось.
Господи… Такие слова было нелегко говорить даже незнакомому солдату, но это был Дэниел, сын Эйба Дерри, и Ричардс обещала вернуть его отцу.
Она дала слово.
Джейме хотелось призвать Господа, чтобы утешить Дэниела, успокоить его. Она сама не могла не переживать, однако сознавала, что именно сейчас ей как никогда нужны эмоциональные силы. Дело не в Эйбе и не в ней самой. Она здесь, чтобы помочь Дэниелу. Господь Бог направил ее сюда ради помощи подростку и не дал ей права ломаться.
– Мне страшно. Куда я попаду после смерти?
– Дэниел, не стану притворяться, будто у меня есть ответы на все вопросы. Я не могу сказать точно, что такое загробная жизнь, хотя это должно быть что-то замечательное. Сам Иисус сказал, что лично приготовит нам место. В доме Господнем много обителей. – Она боролась со слезами, сознавая, что это бесполезно.
– Я увижу своих родных?
Положив руку ему на лоб, Джейме смахнула волосы с глаз и ответила:
– Вот это я знаю самим сердцем, и никто не заставит меня усомниться. Даже смерть не сможет лишить тебя любви Бога и твоих родных.
– Но я хочу извиниться перед отцом. Я так часто ошибался, огорчал его…
– Огорчал? – Джейме слабо улыбнулась. – Дэниел, милый, ты даже не представляешь себе всю глубину любви отца и то, как много ты для него значишь. Он рассказывал мне, что с самого твоего рождения знал, что именно ты будешь похож на него. Именно в тебе он видел себя самого и сказал мне, что поэтому твое второе имя – Исаак. Так звали любимого сына Авраама[14]. К тому же все мы ошибаемся! Дело не в этом. Отец любит тебя. Если увеличить это чувство во многие миллионы раз, то ты поймешь, как относится к тебе Бог. Вот почему я знаю, что смерть является началом, а не концом. Тебя ждет впереди что-то очень и очень хорошее.
– Джейме, – с огромным трудом прошептал умирающий. – Это глупо, но… браслет… ювелирный магазин… в торговом центре… для Джанел.
– Джанел. Она его получит. Обещаю.
Дэниел улыбнулся, отвечая ей, но также чему-то еще, невидимому, находящемуся где-то внутри. Джейме никогда не видела такой спокойной, умиротворенной улыбки у него на лице. Веки Дэниела тяжелели, пальцы, сжимавшие руку Джейме, разгибались.
– Моя мама… Передайте, я ее люблю. И Зеке, и Сару.
– Они это знают, Дэниел. Но я обязательно скажу им еще раз, – тихо произнесла Джейме. – Тебе сейчас предстоит великое испытание, поэтому я спрашиваю: хочешь ли ты услышать слова, которые помогут проделать этот путь?
– Мне всегда нравился тот отрывок про пастыря, который нам читали в воскресной школе.
– И мне тоже. – Это место действительно было для нее одним из самых любимых в Библии. – «Господь – пастырь мой; я ни в чем не буду нуждаться…»
Сначала Джейме видела, что губы Дэниела шевелятся, беззвучно повторяя слова, которые она произносила. Но вскоре умирающий вздрогнул один раз и затих.
– «Так, благость и милость да сопровождают меня во все дни жизни моей, и я пребуду в доме Господнем многие дни»[15].
По щекам Джейме катились слезы, и она даже не пыталась их остановить. Сын Бритты, вернувшись, встал рядом с ней. Увидев, что его друг умер, он молча склонил голову. Джейме начала читать отходную молитву.
– Идемте, самолет уже готов к взлету, – обратился к Джейме Эолус.
Он взял ее за руку и повел от черного «вольво» к открытой двери «гольфстрима», уже ставшего знакомым. Аэропорт Бромма, меньший из двух, обслуживающих Стокгольм, начинал работать в половине шестого утра, и Эолус намеревался подняться в воздух первым.
Последние часы оказались просто ужасными. Никаким другим словом описать их было нельзя. Шведская полиция прибыла вскоре после того, как Дэниел умер, несомненно предупрежденная звонком сотрудника ФБР из дома Дерри, и быстро принялась за работу.
Костас, который привез Джейме и Яни из аэропорта к острову Транхольмен, вдруг словно из ниоткуда
