– Что? Не знаю. Чтобы больше никто не вкусил с дерева познания добра и зла и не уподобился Богу.
– Нет. Ответ неплохой, но типично ошибочный. Но если ты прочтешь внимательно, там все сказано ясно: «Вот, Адам стал как один из Нас, зная добро и зло; и теперь как бы не простер он руки своей, и не взял также от дерева жизни, и не вкусил, и не стал жить вечно. И выслал его Господь Бог из сада Эдемского, чтобы возделывать землю, из которой он взят. И изгнал Адама, и поставил на востоке у сада Эдемского Херувима и пламенный меч обращающийся, чтобы охранять путь к дереву жизни».
– Мы обсуждаем все это лишь потому…
– Представим себе, что есть место, где вода чистая, в воздухе нет канцерогенных веществ. Люди там питаются свежими овощами и фруктами, а рыба не содержит ртути. Допустим, его обитатели ведут активный образ жизни и обходятся без стрессов. Предположим, что по прошествии тысячи лет их ДНК адаптируется к новому окружению. Так происходит со всеми видами живых существ. Это становится отличительной особенностью, позволяющей жить долго и оставаться полным сил. Тут нет ничего сверхъестественного: только жизнь и законы физики, все так, как сотворил Бог.
Джейме молча таращилась на него. В последнее время она очень в этом преуспела.
– Значит, ты хочешь сказать, что дерево жизни существует на самом деле. В ДНК обитателей Эдема есть нечто такое, что позволяет им жить вечно.
– Не вечно, – поправил Яни. – Разумеется, нет. Но гораздо дольше, сохраняя отменное здоровье. В наших ДНК появились отчетливые маркеры – и Бритта Санмарк их обнаружила. Оставаясь в сознании, Йорген Эддерс никогда ничего не сказал бы ей, но, судя по всему, по мере развития опухоли он перестал соображать, кому и что говорит. Даже так лишь немногие смогли бы понять, о чем идет речь, тем более выделить и рекомбинировать эти маркеры. К несчастью, Бритте Санмарк это удалось.
Джейме, пытаясь осмыслить его слова, заявила:
– Конечно, плохо похищать людей с какими бы то ни было целями. Еще хуже их убивать. Но вдруг Бритта подошла бы к делу с другой стороны? Что плохого в том, если бы земные ученые выделили эти маркеры? Разве это не помогло бы многим?
– На самом деле твой вопрос можно разделить на несколько частей. Ответ на первую: ученые Эдема работают над тем, чтобы рекомбинировать ДНК и принести ее в земной мир так, чтобы это не вызвало изумления. Потому что, ви дишь ли, здешние ученые ни за что не смогут выделить этот маркер, не зная про определенную группу людей, обладающих им. Для этого понадобится расширенная версия того, чем занималась убийца Патси Ковингтон: всемирная охота на Садовников, на потомков обитателей Эдема по материнской линии. Бритта была права, маркер передается ребенку от матери через митохондрийную ДНК.
– Господи!.. Значит, вся эта операция, первоочередное задание заключалось в том, чтобы прикрыть себе задницу! Жители Эдема стремились не показать обитателям земного мира свои тайны, которые могли бы спасти тысячи жизней, излечить сотни заболеваний.
– Для этого должно наступить подходящее время. Пока что оно еще не пришло.
– Но почему это держали в тайне даже от меня? Я была в Эдеме. Почему никто мне ничего не сказал?
– Существует определенный порядок распространения информации. Дело не в том, чтобы хранить секреты. Просто новоприбывших защищают от перегрузки информацией.
– Значит, обитатели Эдема живут дольше…
– Особенно у себя дома, – уточнил Яни. – Когда они перебираются жить в земной мир, маркеры остаются в ДНК, но стрессы, загрязнение окружающей среды и все остальные негативные факторы сокращают продолжительность жизни.
– Теперь объясни мне понятным языком, к чему ты все это ведешь.
– Твои родственники, живущие в Эдеме, выглядят очень неплохо, – напомнил Яни. – Учитывая их возраст.
Постепенно Джейме начинала понимать. Ее родственники из предыдущих поколений, с которыми она встречалась, выглядели старыми… но не такими, какими должны были бы.
– Ты не мог бы привести конкретный пример?
– Кристоф Ремен. Тот человек, с которым ты встретилась три года назад. Как ты думаешь, сколько ему лет?
– Выглядит он весьма бодро, но, думаю, ему уже под восемьдесят.
– Сто тридцать девять.
– Не может быть!
– Ты же знаешь, что он в свое время был Мечом и удалился на покой. Обучение, чтобы стать Оперативником, можно начинать только после тридцати лет. К моменту окончания курса человеку должно уже исполниться тридцать пять. Далее надо проработать Оперативником тридцать лет, до того как твою кандидатуру рассмотрят на предмет производства в Мечи. Обычный срок их службы – те же тридцать лет, не потому, что человек становится физически старым, а из-за очень высокой стрессовой нагрузки. Кристоф прошел через все это, а затем много лет жил, удалившись на покой, в Эдеме и в земном мире.
– Значит, мы боимся, что здешние жители узнают именно это. То, что наша ДНК сильнее, но мы не хотим делиться.
– Мы обязательно сделаем это, Джейме, но так, чтобы все выглядело логическим итогом открытых исследований.
– Почему говорить с тобой порой так же трудно, как иметь дело с преступниками? Осмыслить все это очень нелегко. – Какой бы усталой ни была Джейме, следующий вопрос не заставил себя долго ждать. – Итак, Оперативником становятся в тридцать пять, Мечом – в шестьдесят пять, обычно на тридцатилетний срок, если человек не уходит добровольно. Так сколько же лет тебе?
– Я ждал, когда ты это спросишь. Мне восемьдесят девять.
Восемьдесят девять! Джейме снова мысленно представила тело Яни, точеное, упругое, молодое. Что ж, судя по всему, не такое уж и юное.
– Ты даже не собирался мне это открыть, не мешал влюбиться в тебя, потерять голову, не говорил, какая у нас разница в возрасте?
– Как только ты меня спросила, я тебе сразу же ответил, – тихо промолвил Яни. – И знаешь что? Ты не единственная, кто чем-то рисковал. Я отказался быть Мечом, а для меня это много значило.
Джейме поняла, что на самом деле он хотел сказать: «Для меня это значило все».
– Я тебя не просила от этого отказываться! Я ни за что не пошла бы на такое! – с жаром воскликнула Джейме.
«Господи, неужели по моей вине все стало хуже некуда?»
– Знаю. Вот почему я принял решение самостоятельно. Что бы ни случилось между нами, оно правильное. Я оправданно рисковал ради того, что могло бы быть.
«Могло бы быть!» Прошедшее время. Значит, Яни понял, что она никак не может продолжать так и дальше.
– Все оказалось не так, как я предполагала, – наконец сказала Джейме. – Извини. Я не могу быть Оперативником у тех, кто лжет – ладно, придерживает информацию, считает смерть приемлемой платой за успех. Я просто не могу. – Какое-то время оба молчали, затем Джейме добавила: – Вряд ли ты можешь изменить полетный план и высадить меня в Германии.
– У тебя четырехдневный отпуск. – Яни покачал головой. – Ты провела его в Афинах, великолепно отдохнула.
Опять ложь.
– Мне предстоят новые расспросы. Как я объясню, почему уезжала в прекрасном настроении, а вернулась подавленной?
– Умер сын твоего близкого друга.
«У меня на руках. Он умер у меня на руках».
– Ты правда уходишь? – спросил Яни. – Не хочешь взять время подумать?
– Нет. У меня нет ни капли сомнения. Ни единой капельки. Я вернусь к мирной и спокойной армейской жизни, к своим родным в земном мире. Может быть, даже к пастухам. Мне у них очень понравилось.
