Вудбери терпеть не мог небритый вид, которым в настоящее время гордилась молодежь. Если кто-либо из его сотрудников имел несчастье зайти к нему в кабинет хотя бы с намеком на отросшую к вечеру щетину, беднягу ждало немедленное увольнение. Если надо, скобли физиономию дважды в день!
Банкир потянулся за полотенцем, как вдруг увидел в зеркале свою помощницу, молодую женщину по имени Николь Баррон, появившуюся у него за спиной. Вудбери, ярый шовинист-женоненавистник, никогда прежде не брал себе помощниц, но Баррон была дочерью его однокурсника по Гарвардскому университету и сама только что окончила финансовый факультет Гарварда. В качестве одолжения своему однокашнику Вудбери согласился взять молодую выпускницу своей помощницей, что по большей части переводилось как слуга.
Но у молодой женщины не было причин жаловаться. Она получала неплохие деньги и, если все будет хорошо, с рекомендациями от Вудбери сможет устроиться на любое место.
Вопреки своему первому впечатлению банкир нехотя признал, что в Николь Баррон было что-то многообещающее. Определенно, внешность ее оказалась обманчивой. Чуть больше пяти футов роста, с длинными шелковистыми черными волосами и миндалевидными глазами, добавлявшими в ее облик легкий восточный привкус, молодая женщина представлялась большинству клиентов и конкурентов существом абсолютно безобидным. Она рассказала Вудбери, что в ее жилах течет наполовину китайская кровь, по четверти мексиканской и ирландской с небольшой примесью русской и французской крови. Живой международный консорциум. Энергия, напористость Николь, ее готовность вцепиться в горло ради успеха делали ее очень опасной соперницей в деловых переговорах.
– Ваши газеты, сэр. – Махнув тремя пухлыми изданиями, Николь отступила в сторону, пропуская своего босса, но продолжала говорить, повысив голос, чтобы Вудбери слышал ее в спальне, куда ушел одеваться: – Я заказала на завтрашнее утро билеты на поезд до Женевы, откуда мы должны будем вылететь прямым рейсом в Бостон. Встреча назначена сегодня в полдень в горном ресторане «Штрела-Альп». К настоящему моменту все приглашенные подтвердили свое участие. Я получу ключ у управляющего и открою зал к половине двенадцатого. До тех пор у вас будут еще какие-нибудь поручения для меня?
Вудбери вернулся в гостиную, заправляя рубашку в брюки. Только сейчас он обратил внимание на то, что на молодой женщине не деловой костюм, а спортивная одежда.
Помолчав, банкир нахмурился и сказал:
– Нет, просто проследите за тем, чтобы зал был готов. Держите телефон под рукой.
Кивнув, помощница скрылась за дверью.
«Возможно, я ошибался. Быть может, у Баррон нет того, что нужно для успеха».
Приняв решение относительно дальнейшей карьеры своей помощницы, Вудбери накинул на шею галстук и вернулся в ванную, к зеркалу, чтобы убедиться в том, что узел получится идеальным.
Абиху аль-Мусак наблюдал за пейзажем сквозь тонированные стекла лимузина. Кругом мелькали скалистые горы, заросшие сосной, кипарисом и карликовым дубом. Машина мчалась по южному побережью острова к международному аэропорту Ларнаки.
Если аль-Мусаку все-таки приходилось путешествовать, то делал он это исключительно вот так. Мягкие кожаные сиденья, тонированные зеркальные стекла, через которые можно смотреть наружу, но не видно, что внутри. Да, аль-Мусак любил наблюдать, но украдкой, так, чтобы его самого никто не замечал.
Быть может, дело было в том, что аль-Мусак, маленький толстяк, жил в мире, где топ-модели обоих полов были высокие и стройные. Или же, что вероятнее, все объяснялось тем, что черты его лица отличались странной непропорциональностью. Нельзя сказать, что аль-Мусак был уродом, просто природа наградила его необычной внешностью. Глаза у него были чуть больше нормальных и слегка косили, поэтому, когда люди на него смотрели, они редко улыбались, но, как правило, таращились, словно пытаясь сообразить, что же не в порядке.
Итак, аль-Мусак предпочитал жить и работать, имея возможность наблюдать за окружающими, но чтобы они при этом не могли видеть его самого. Больше всего на свете он ценил неприкосновенность собственной частной жизни. На крыше своего дома аль-Мусак установил подзорную трубу, чтобы подсматривать за купающимися на пляже. По всему дому он разместил скрытые видеокамеры, чтобы приглядывать за тем, как работают горничная и повар. Путешествовал он исключительно в лимузине с тонированными стеклами.
Но сейчас аль-Мусак направлялся в аэропорт, вынужденный покинуть свой кокон и лететь в Израиль, в чертов лагерь бедуинов. Ему пришлось оставить свой мирок, отгороженный от посторонних глаз. Почему? Потому что какой-то болван-шейх решил не отдавать один ценный предмет, который обещал продать. Этот кретин не понимал последствия для них обоих, если сделка не состоится.
Абиху аль-Мусак полностью все сознавал и не собирался отдавать свою жизнь за украшенную драгоценными камнями шкатулку, принадлежащую какому-то похотливому старому козлу. Он заставит Хаджи аль-Асима понять всю серьезность ситуации и вернется с этой вещицей.
Перед отъездом из дома аль-Мусак напоследок еще раз проверил предлагаемые цены. Количество участников торгов сократилось до трех серьезных покупателей. Да, ключевым было слово «серьезные». В ходе предыдущих аукционов эти трое показали, что готовы пойти на все ради заветного предмета, и, если сейчас сделка не состоится, они предпримут серьезные действия.
«Торговец героином из Афганистана. На кой черт ему эта шкатулка? Он собирается заявить, что она обладает каким-то религиозным значением?»
В настоящий момент он предлагал самую высокую цену, однако, как показывала предыдущая история, на заключительном этапе мог выйти из игры.
Теперь эта канадка, крепкий орешек. Судя по всему, у нее дома собрана невероятная коллекция древних реликвий. Но опасность представляет не она сама, а ее муж. По слухам, он в прямом смысле разорвал на части человека, вызвавшего недовольство его жены.
Наконец, англичанин. Кто он, археолог-любитель? Снова слухи… Якобы он олицетворял собой идеал английского джентльмена. Но при этом поговаривали, что из всех троих этот – самый беспощадный. Перейти ему дорогу крайне опасно!
Итак, как лучше всего убедить аль-Асима продать шкатулку? Вероятно, надо предложить ему выгодную сделку. Если хочешь получить от кого-то что-либо, будь готов предложить взамен то, что этот человек жаждет так же сильно, а то и еще круче. В данном случае вся хитрость будет заключаться в том, чтобы украсть у аль-Асима что-нибудь более ценное, чем шкатулка, и предложить вернуть это в обмен на раритет.
Но для этого аль-Мусаку потребуются сообщники. Он завернет в Вифлеем и возьмет там несколько человек. Его родственники перед ним в долгу за постоянный поток присылаемых денег. К тому же будет не так подозрительно, если он приедет не один.
Аль-Асим встречался только с доверенным посланником Абиху, поэтому если сам аль-Мусак прибудет на свадебную церемонию, то никто не догадается об истинной цели его приезда.
Лимузин сбавил скорость, приближаясь к пригородам Ларнаки. Довольный своим планом, маленький человечек откинулся на спинку сиденья и принялся рассматривать прохожих, идущих вдоль шоссе. Вот женщина несет на руках ребенка. Парочка идет, держась за руки, а впереди скачет вприпрыжку маленький мальчик.
«Я тебя вижу».
Аль-Мусак усмехнулся.
Джейме сидела вместе с доктором Фармер на открытой веранде горного ресторана, в лучах солнечного света, которые просачивались между массивными кучевыми облаками. Вокруг устроились горнолыжники и просто любители погулять по горам, прервавшиеся на обед, перед тем как продолжить насыщенный спортом
