один мужчина в здравом уме не рассчитывает в конечном счете повесить себе на шею хомут, во всяком случае ни один из его знакомых, и уж точно не он сам.
Вскоре Нэнси вернулась из спальни в потертых джинсах и в свободном свитере. Если бы Бретт выбирал ей одежду, он не мог бы выбрать лучше. Правда, джинсовая ткань довольно соблазнительно облегала ее бедра и ягодицы, но зато у него не возникнет искушения пялиться на грудь Нэнси, когда они будут сидеть друг против друга за столом.
Не дожидаясь помощи Бретта, Нэнси надела куртку, и они вышли. Очень приличная пиццерия находилась всего в пяти минутах езды от дома Нэнси. Бретт предложил поехать туда, и Нэнси согласилась.
«Форд» насквозь промерз, Бретт слышал, что Нэнси стучит зубами, и представлял, как ей должно быть холодно сидеть на ледяном сиденье в довольно тонких джинсах. Бретт опять позволил воображению нарисовать то, что скрыто под джинсовой тканью, и от этих мыслей ему стало жарко.
— Прошу прощения за дискомфорт, — сказал он, — в фургоне было бы теплее, но я оставил его у магазина.
— Все нормально.
В пиццерии потолок сиял разноцветными рождественскими гирляндами, которые здесь не снимали круглый год. Колонны в псевдоримском стиле делили зал на отдельные кабинки. Им удалось занять кабинку подальше от шумной группы подростков, изо всех сил старающихся произвести впечатление на своих подружек, и не менее шумного семейства с детьми.
— Вы с чем любите пиццу? — спросил Бретт.
— С колбасой, грибами и зеленым перцем.
— Я тоже такую люблю. Возьмем две половинки. Моя тайная страсть — безалкогольное пиво из корней трав, обожаю его с детства.
— Отлично, сто лет не пила травяного пива.
Предлагая пойти в пиццерию, Бретт совсем забыл, как долго здесь надо ждать заказа. Придется дать Нэнси очередной урок, чтобы занять время.
— Я чувствую себя виноватым, что сорвал ваше свидание с Алексом, — начал Бретт, — но…
— Впоследствии я еще скажу вам спасибо?
У Нэнси была привычка смотреть прямо в глаза собеседнику, она не изображала застенчивость, не хлопала ресницами, не морщила носик, не теребила мочку уха, словом, не прибегала к всевозможным женским штучкам, призванным привлечь внимание к хорошенькому личику. Бретт попытался разговаривать с Нэнси, как с приятелем, но именно он первым стал проявлять признаки беспокойства и затеребил салфетку.
— Поверьте, Алекс не обескуражен. Вы только обозначили основные правила игры.
— Поначалу я злилась, но, наверное, вы правы. Кристоферу я позволяла все решать за меня, наверное потому, что у нас в семье все решает отец. Он отставной военный, и это очень заметно.
— Чем он сейчас занимается?
— Работает в страховой компании. Вы не поверите, но моя мать никогда по-настоящему не работала, в основном она играет в бридж с приятельницами. А чем занимаются ваши родители?
— Отец — полицейский, мама сейчас помогает мне в магазине, а раньше работала медсестрой в больнице. Она выросла в большой семье и хотела иметь шестерых детей, но так вышло, что после нас с Вайолетт она больше не могла рожать. Теперь ей не терпится получить внуков. Надеюсь, Вайолетт скоро ее осчастливит, тогда на меня будут меньше давить.
— Вряд ли, — усмехнулась Нэнси. — У моего брата двое детей, но бабушкам, по-моему, всегда мало.
— Еще бы, они ведь играют только с хорошими мальчиками и девочками, а плохих отсылают к родителям.
— Вы рассуждаете как циник.
— Возможно. Нэнси, чем вы занимаетесь в свободное время?
Он узнал, что у нее есть подруги — это хорошо, она занимается спортом — еще лучше. К тому времени, когда наконец подали пиццу, Бретт заключил, что в характере Нэнси нет ни одного серьезного изъяна, который затруднил бы ей путь к алтарю. И чем скорее она закончит его «школу», тем для него же лучше. Бретт оказался между молотом и наковальней: другие женщины его по-прежнему заводили, но мысли о Нэнси и о ее проблемах сильно отвлекали внимание.
Обычно Бретт не видел ничего плохого в том, чтобы быть с одной женщиной и думать в это время о другой, но, хотя Нэнси обладала прекрасным телом, ее установка на брак здорово раздражала Бретта. Нэнси для него недосягаема, только его либидо почему-то об этом забывает.
Пицца была горячей, только что из печи, и, когда Бретт положил на тарелки по куску, за ними потянулись нити расплавленного сыра.
— Вы собираетесь есть пиццу вилкой? — поддразнил он.
— Только сначала, пока она немного не остынет и перестанет капать сыр.
Нэнси подхватила губами свисающую нитку моццареллы и втянула ее в рот. Бретт смотрел на нее как завороженный и так увлекся, что даже забыл откусить от своей порции.
— Ммм, вкуснотища, хотя и горячо! — восхитилась Нэнси. — Но я люблю все горячее.
К ее нижней губе прилипла капелька соуса. Недолго думая, Бретт протянул руку через стол и стер соус своей салфеткой.
— Ой, ну вот, теперь вы подумаете, что я неряха! — огорчилась девушка. — Я нарушила еще какое-то правило?
— Ни одного.
Бретт не собирался рассказывать Нэнси, что поедание пиццы она ухитрилась превратить в высшей степени эротичное зрелище, причем это явно получилось у нее само собой, не преднамеренно. Должно быть, Кристофер или полный идиот, или никого, кроме себя, не видит, если вообразил, что найдет женщину лучше Нэнси. А может, когда дело дошло до брачных обетов у алтаря, он просто струсил? Бретт не мог строго судить парня, который, заслышав свадебные колокола, запаниковал: он и сам боялся брака как огня.
Нэнси и не заметила, как уплела половину пиццы, а когда спохватилось, было уже поздно. После обильной трапезы ее одолела сонливость. Правда, бодрящий уличный воздух и холод внутри «фольксвагена» слегка взбодрили ее, но не настолько, чтобы она успела придумать какую-то уловку и распрощаться с Бреттом у подъезда и идти дальше одной. Хотя у них с Бреттом состоялось ненастоящее свидание, Нэнси было хорошо, пожалуй, даже слишком хорошо.
— Не хотите зайти ко мне на шоколадное мороженое? — спросила она у дверей квартиры.
— Хочу.
— Строго говоря, у меня есть не мороженое, а замороженный шоколадный мусс, сахара много, а жира почти нет, если это имеет для вас значение.
Значения это не имело. Бретт вошел за Нэнси в квартиру, и она тут же пожалела о своем приглашении. Не хотелось бы, чтобы Бретт решил, будто она ведет себя как на свидании, особенно после того как он не позволил ей заплатить за пиццу. Она всего лишь проявила вежливость, кто же знал, что Бретт примет приглашение?
Еще не успев включить свет, Нэнси заметила мигающую лампочку автоответчика. Она не хотела обращать на нее внимания, но потом подумала, что Бретту это может показаться странным. К тому же сообщение наверняка или от матери, или от Шерил.
— Наверное, мне нужно прослушать сообщение, — сказала она извиняющимся тоном и нажала кнопку.
— Привет, Нэнси, это Алекс. Я понимаю, это выглядит нелепо, но сегодня мне не хотелось встречаться ни с кем, кроме вас. Сразу хочу заверить, что я вовсе не собирался вас проверять. Нэнси, если у вас пока нет планов на следующую субботу, может, оставите ее для меня? Я перезвоню в ближайшее время. Пока.
— Ну что, теперь вы мне верите? — спросил Бретт тоном, который иначе как саркастическим не
