были заметны следы насилия. В углах под потолком висела ажурная паутина, трепещущая на сквозняке, тянущемся из открытой двери и щелей в полу, обрамленных зеленоватым мхом.
Зная, что выбора у него нет, Норрек постарался скрыть отвращение.
— Благодарю, капитан…
— Каско, — фыркнул скелет. — Внутрь! Еда по склянкам! Понимать?
— Да.
Коротко кивнув, капитан Каско оставил пассажира обустраиваться. Вняв совету, Норрек закрыл дверь и сел на сомнительное ложе. Неприятностей добавляло и то, что в каюте не было даже иллюминатора, а значит, облегчения от зловония не будет.
Он пошевелил руками, потом проверил ноги. Похоже, за сотрудничество он удостоился свободы движений, только вот надолго ли? Норрек полагал, что на «Ястребином огне» доспехи не доставят ему много неудобств. Чего им было ожидать — разве только что Норрек шагнет за борт и погрузится на дно морское? Хоть проблемы и множились, он не собирался пока сводить счеты с жизнью, особенно таким ужасным способом. Кроме того, Норрек сомневался, что ему удастся даже это, — доспехам он все еще нужен живым.
Не придумав, чем занять время, он решил попробовать уснуть. Несмотря на вонь — а возможно, именно из-за нее, — Норрек ухитрился задремать. К несчастью, его сны вновь оказались пугающими, ибо большей частью они даже не были его собственными.
Опять он жил как Бартук, получая удовольствие от чудовищных спектаклей, постановщиком которых и выступал. Поселения, не сразу признающие его господство, пали перед его праведным гневом, а городских старейшин и всех, сделавших неправильный выбор, топили, четвертовали, заживо сдирали с них кожу — в назидание прочим. Вижири, пойманные на шпионаже, превратились в жуткие канделябры, не только освещающие покои Полководца, но заставляющие дрожать даже его демонических слуг. Бил колокол…
…выдергивая благодарного Норрека из сна. Он заморгал, наконец сообразив, что действительно уснул, а теперь склянки зовут на ужин. Хотя солдат и сомневался, что здешняя еда придется ему по вкусу, чувство голода было так велико, что Норрек не мог больше игнорировать его. Кроме того, он не хотел рисковать — ведь доспехи опять вызовут демонов, чтобы накормить его. Сложно сказать, что они могут посчитать съедобным…
Закутавшись в плащ, боец шагнул наружу и увидел несколько потасканных угрюмых людей, спускающихся в недра корабля. Предположив, что они тоже собираются поесть, Норрек проследовал за ними в весьма ветхую на вид кают-компанию, где и получил ломоть черствого хлеба и миску с подозрительным мясом, заставившую добром вспомнить похлебку трактирщика-грабителя.
Один взгляд на сердитую группку убедил Норрека отправиться восвояси. Поднявшись с едой на палубу, он ненадолго задержался у перил, чтобы вдохнуть немного свежего морского воздуха, прежде чем снова спуститься в духоту каюты.
Ему на глаза попалась фигура, стоящая на окутанном туманом пирсе.
Миска выскользнула из рук, варево разлилось по палубе, но Норрек не заметил этого.
Фаузтин. Даже закутанный в балахон — это мог быть только Фаузтин, и никто другой!
Мертвые глаза бывшего товарища смотрели прямо на Норрека. Даже отсюда воин видел зияющую дыру на шее Вижири.
— Дурак! — взревел за спиной Норрека Каско. — Грязь! Ты мыть сам! Помощи нет!
Ошеломленный ветеран через плечо оглянулся на сердитого капитана, затем увидел пролитую похлебку. Пара кусков мяса шлепнулась на носок сапога Бартука.
— Мыть! Помощи нет! Нет сегодня еды! — И Каско захромал дальше, бормоча на своем родном языке нечто, без сомнения, унизительное для дьявольских чужаков.
Несмотря на ярость капитана, Норрек немедленно забыл, что остался без пищи, — его взгляд поспешно вернулся к пирсу в поисках…
Никого. Никакого мертвеца, наблюдающего за ним. Призрак испарился — если он вообще когда-нибудь там был.
Руки тряслись; солдат, пошатываясь, подался назад, не помня ни о чем, кроме представшего перед ним ужасного образа почти обезглавленного Фаузтина, мертвого Фаузтина с его пустыми осуждающими глазами…
Забыв о категорическом требовании капитана Каско убрать грязь с палубы (подходящее слово для мерзкого варева), Норрек поспешил в свою каюту, захлопнул за собой дверь и не осмеливался даже вздохнуть, пока снова не рухнул на койку.
Он проиграл битву. Призрак колдуна — первый очевидный знак этого. Норрек проиграл битву за свой рассудок. Ужас, через который ветерану довелось пройти к проклятых доспехах, наконец, уничтожил последние преграды, защищавшие его разум. Теперь наверняка путь к полному безумию будет короток. Теперь наверняка у него нет надежды спастись.
Теперь наверняка наследство Бартука потребует не только его тело, но и душу.
Усталая Кара Ночная Тень осматривала жалкий маленький портовый городок с некоторым отвращением. Привыкшая к красоте лесных дебрей и бережно проложенным по ним тропам, она находила, что этот порт Ги Кул провонял множеством немытых тел и слишком погряз в поклонении материальным ценностям. Как колдунья Кара понимала, что прижизненные деяния определяют существование после смерти, и считала, что оба аспекта заслуживают того, чтобы человек подходил к ним достойно. Но в том, что она увидела здесь за несколько минут, достойного было мало.
Потребовались большие усилия, чтобы попасть сюда так быстро, усилия, измотавшие ее физически и духовно и весьма истощившие магию. Каре страшно хотелось спать, но поскольку она не вполне понимала, почему оказалась именно здесь, ей нужно было хотя бы осмотреть территорию, и тогда ответы, возможно, найдутся сами собой.
После исчезновения доспехов Кровавого Полководца, бесценного кинжала и двух трупов юная колдунья воспользовалась всем своим умением, чтобы суметь определить хотя бы местонахождение всего вышеперечисленного,- и вот она здесь, в этом более чем скромном городишке. Как связаны порт и исчезнувшие вещи, Кара сказать не могла, но ничего хорошего это явно не предвещало. Девушка с удовольствием прибегла к помощи своих учителей, но время не ждало, и ее наставляли всегда и во всем полагаться на себя. Медлить было нельзя, иначе могут возникнуть трудности с отслеживанием путей, а этого она себе позволить не могла. Если воры намереваются увезти латы за море, она должна остановить их немедленно.
А что до возродившихся мертвецов-мстителей… она понятия не имела, что делать с этой беспокойной парочкой. Их действия не имеют ничего общего с тем, чему ее учили.
Игнорируя липкие взгляды матросов, Кара направилась в первую же обнаруженную гостиницу. Черноволосая колдунья рассчитывала поесть и собрать полезную информацию. Наверняка те, кто похитил доспехи Бартука, тоже не прочь выпить и закусить после столь тяжелого путешествия.
«Капитанская кухня», так именовалась гостиница, оказалась немного лучше, чем можно было ожидать. Хотя здание выглядело старым и обветшалым, седовласый хозяин поддерживал тут чистоту и порядок. Кара тотчас поняла, что он когда-то служил морским офицером, а черты его лица указывали на выходца из Западных Королевств. Обычно любезный, этот гигант с пышными бакенбардами не спорил с клиентами, возомнившими, что могут уйти, не заплатив. Несмотря на преклонный возраст, хозяин гостиницы легко разбирался с молодыми матросами, не только возвращая причитающиеся ему деньги, но и вышвыривая наглеца вон.
Именно это он и проделал только что. Вытирая руки о передник, владелец заметил новую гостью.
— Добрый вечер, миледи. — Он низко поклонился, несмотря на свою необъятную талию, и лицо его засветилось при виде девушки. — Капитан Ханс Джероннан, ваш покорный слуга. Своим появлением вы украсите, мое заведение.
Непривычная к столь открытой лести, Кара не нашла что ответить. Однако капитан Джероннан, очевидно, осознавший, что обескуражил ее, терпеливо ждал, когда гостья придет в себя.
— Спасибо, капитан, — наконец проговорила она. — Я бы хотела поесть и получить ответы на некоторые вопросы, если у вас, конечно, найдется время.
— Для вас, милая крошка, время у меня всегда найдется!
