Большая книга стихов

А не пошло, так быльем поросло!

Все изменило мечте и надежде,
Мы, только мы, все такие ж, как прежде:

Так же брожу у твоих берегов,
Так же моих ты не слышишь шагов.

1946

ДОГОВОР

Если в воздухе пахло землею
Или рвался снаряд в вышине,
Договор между Богом и мною
Открывался мне в дымном огне.

И я шел нескончаемым адом,
Телом раб, но душой господин,
И хотя были тысячи рядом,
Я всегда оставался один.

1946

У РУЧЬЯ

От платформы, от шума, от грубых гудков паровоза
                      В получасе ходьбы,
В тайнике у ручья уцелела случайно береза
                       От всеобщей судьбы.
Оттого ли, что корни пустила в неведомый глазу
                       Небольшой островок,
Но дыхание горя еще не ложилось ни разу
                       На блестящий листок.
Каждый лист ее счастлив, зеленый, веселый, певучий,
                       Кое-где золотой,
Только ветви ее, только белые ветви плакучи
                       И шумят над водой.
От нее, от блаженной, на вас не повеет участьем,
                       Ей недуг незнаком,
Только вся она светится полным, осмысленным счастьем,
                        Не отравленным злом.
Я, узнав, полюбил простодушное это величье,
                        Самобытный покой,
Этот сказочный свет и младенческое безразличье
                        К скучной скорби людской,
Этот взлет к небесам, этот рост белоствольный, могучий,
                        Чистоту, забытье…
Полюбил, а понять не сумел: отчего же плакучи
                        Ветви, ветви ее?

1946

ТОТ ЖЕ ПРИЗНАК

На окраине нашей Европы,
Где широк и суров кругозор,
Где мелькают весной антилопы
В ковылях у заснувших озер,

Где на треснувшем глиняном блюде
Солонцовых просторов степных
Низкорослые молятся люди
Желтым куклам в лоскутьях цветных,

Где великое дикое поле
Плавно сходит к хвалынской воде,
Видел я байронической боли
Тот же признак, что виден везде.

Средь уродливых, грубых диковин,
В дымных стойбищах с их тишиной,