Все это уж было когда-то, / Но только не помню когда…
Толстой А. К., 1:53
Я избрал себе дорожку
И иду по ней без шума,
Понемножку, понемножку!
Толстой А. К., 1:61
Я готов и правду резать, / Тихомолком, тихомолком!
Толстой А. К., 1:62
Всем союзникам служу я / По-австрийски, по-австрийски!
Толстой А. К., 1:62
Брось же, Миша, устрашенья, / У науки нрав не робкий,
Не заткнешь ее теченья / Ты своей дрянною пробкой!
Толстой А. К., 1:357
Что, мол, нету души, а одна только плоть
И что если и впрямь существует Господь,
То он только есть вид кислорода.
Толстой А. К., 1:175
…Есть мужик и мужик:
Если он не пропьет урожаю,
Я тогда мужика уважаю.
Толстой А. К., 1:175
Совершают они, засуча рукава,
Пресловутое
Потрошат чье-то мертвое тело.
Толстой А. К., 1:176
Дружно гребите во имя прекрасного / Против течения!
Толстой А. К., 1:108
Мою любовь, широкую как море, / Вместить не могут жизни берега.
Толстой А. К., 1:94
Мой идеал полнейшая свобода —
Мне цель народ – и я слуга народа!
Толстой А. К., 1:360
Искать себе не будем идеала, / Ни основных общественных начал
В Америке. Америка отстала: / В ней собственность царит и капитал.
Толстой А. К., 1:360
…Лазоревый полковник. Из очей / Катились слезы по его ланитам. Обильно их струящийся ручей / Он утирал платком, узором шитым.
Толстой А. К., с. 364—365
«Лазоревый» – в голубом мундире жандармского ведомства. п «Жандарм, утирающий слезы» (С- 65).
Средь шумного бала, случайно, / В тревоге мирской суеты,
Тебя я увидел, но тайна / Твои покрывала черты.
Толстой А. К., 1:58
Положено на музыку П. И. Чайковским (1878).
В часы одинокие ночи / Люблю я, усталый, прилечь —
Я вижу печальные очи, / Я слышу веселую речь.
Толстой А. К., 1:59
Люблю ли тебя – я не знаю, / Но кажется мне, что люблю!
Толстой А. К., 1:59
Ты не спрашивай, не распытывай, / Умом-разумом не раскидывай: