– Еще сопротивлялись, суки! – пояснил он про свой нос.
Хренин понимающе кивнул и подумал, что, не ровен час, действительно медаль дадут.
Все следственные мероприятия отложили до утра, так как начальник отдела полковник Журов находился в Главке, а после Главка он никогда в отдел не возвращался, дабы не портить себе настроение после просторных кабинетов с секретаршами, пахнущими Францией.
Старшина также покинул отдел раньше по причине нанесенных повреждений, за ним Хренин – лечить ребро, лишь Душко остался с утра, удивляя ночных дежурных своей маетой.
– Шел бы ты домой! – жалел его дежурный Федорыч. – Ведь пулю только вытащили. Добегаешься до горячки!
– Не знаешь, Федорыч, задержанных в обезьянник поместили?
– Это которые в тебя стреляли? Ты что! По камерам развели!..
Сашенька никак не могла заснуть, а потому сразу услышала призывный шепот.
– Доктор, вы здесь?
Этот тихий призыв сразу разбудил старую бомжиху Свету, задушившую шарфом своего сожителя, который не желал собирать вторсырье, эксплуатировал ее по женской и материальной части, колотил регулярно, за что в сердцах и был умерщвлен в Великий Пост.
– Щещаш шебя на хоровод поштавят! – захихикала шепелявая Света. – Вот удивишься, шкоко у бабы дырок!
– Отвали! – цыкнула на бомжиху Сашенька. – Я здесь…
Душко сел под дверью камеры и заговорил:
– Это все из-за меня!.. Я не хотел… Простите меня!..
– Да кто вы? – удивленно вопрошала Сашенька.
– Я тогда на бульваре был… Душко моя фамилия… Рядовой Душко…
Он почувствовал ее запах через дверную щель. Так пахли девушки, которых он видел чаще всего издалека, которые даже в фантазиях его жили лишь мгновение… В мозгах закружилось, и он опять запросил прощения, да так искренне и настойчиво, как обычно каются дети.
А она все не понимала.
– На каком бульваре?
– На Страстном… Милиционер я… Это мы лысого обнаружили… Без уха…
– Вспомнила… Были милиционеры… Лиц только не помню… Далеко было… Надеюсь, вы не жирный?
– Нет-нет, я не Пожидаев, я – Душко…
– А за что вы прощения просите?
Рядовой замялся.
– Трудно объяснить… Ранили меня в ногу… Я помочь вам хочу!..
– Да чем же, если вы рядовой?.. Хотя погодите, – Сашенька на мгновение задумалась. – Запоминайте телефонный номер! Позвоните по нему, спросите Зурика, Зураба. Просто скажите ему, где я нахожусь… Меня зовут Александра Бове… Запомните?
– Я запомню, – пообещал Душко. – Все сделаю, как надо… Верьте мне…
Через минуту он уже набирал со служебного телефона номер мобильника.
– Александра Бове? – переспросил голос с кавказским акцентом. – А что с ней?
Душко показалось, что он слышит веселый женский смех и еще какие-то голоса.
– Она в милиции.
– В милиции? – с крайним удивлением переспросил Зураб.
– Так точно.
– Сашенька Бове в милиции, – человек на мобильном словно переваривал информацию, затем на приблизившийся женский смех гаркнул раздражительно. – Подождите!.. Говорите в милиции?
– В Тверском отделе.
Зураб подумал еще недолго, а затем сказал:
– Да черт с ней, с Сашенькой Бове! Везите ее хоть в Бутырку! А лучше сами ее используйте. Прекрасное тело и гениальный язык флейтистки!..
И повесил трубку.
Душко еще раз позвонил, после чего тот же голос послал его по-русски по общеизвестному адресу, на что милиционер сообщил, что он сотрудник МВД, что враз вычислит мобильник грязного хачика, засунет аппарат тому в заднепроходное отверстие, затем туда последует весь его фруктовый бизнес, а если Зурабик торгует шаурмой, то в конце совсем больно будет!..
– Таких, как ты, рожа носатая…
Далее фантазия Душко иссякла, хотя гневный порыв выветрился не до конца, и он сказал просто:
