видимо, совсем обнаглел, раз рискнул так по мне пройтись спозаранку.
Ну, погоди, мерзавец...
Изобразив на лице искренний испуг, я подскочила с лавки, как ужаленная, и под понимающим взглядом вышедшего-таки из кухни трактирщика кинулась вверх по лестнице. После чего заботливо подхватила гадкого 'дедушку' под локоть, крепко обняла, а потом, мстительно улыбнувшись, елейным голосом позвала:
- Мер, Эр! Помогите 'дедуле' спуститься.
Парни, мгновенно поняв, что у меня на уме, расплылись в поистине змеиных усмешках, метнулись наверх и, прежде чем Родан успел вырваться и запротестовать, подхватили его на руки, чтобы затем с торжественным видом снести вниз. Как настоящего короля. Или как старого, весьма почитаемого, но совершенно беспомощного человека. Которого они торжественно поднесли к накрытому столу, еще более торжественно поставили жесткий стул с неудобной спинкой, а потом с величайшей осторожностью, будто 'дедушка' мог рассыпаться от любого неосторожного движения, усадили сверху. Заодно, громко приговаривая, что 'в его-то возрасте'...
Родан был в ярости. Я - почти счастлива, а Фантомы - до того веселы, что не удержались от ехидного хрюканья, когда перехватили злой взгляд новоиспеченного побратима, и вообще, с огромным интересом следили за нашим спектаклем. Но так ему и надо, гаду. В следующий раз не будет делать гнусных намеков на мое прошлое. И не будет использовать доверенные ему сведения таким неприличным образом.
Все еще не удовлетворенная своей маленькой местью, я чинно уселась рядом с кипящим от возмущения Хасом, постелила на колени 'дедушки' чистое полотенце и, зачерпнув полную ложку каши, проворковала:
- 'Дедулечка', ты, наверное, голоден? А давай я тебе помогу? Открой-ка ротик...
Хас, если бы мог, шарахнулся от меня, как черт от ладана, но вот беда - ему помешала высокая спинка. Поэтому от протянутой ложки он смог только отпрянуть, в панике вжаться в стул и затравленно оглядеть издевательски участливые лица Фантомов.
- Давай 'за маму', - ехидно пропела я, поднося к его рту проклятую кашу. - Потом 'за папу'. А еще 'за бабушку'... как же за бабушку не скушать эту вкусную кашку? Бабушка была хорошей. Умной. Очень нас всех очень любила. Не надо оскорблять ее память и отворачиваться... ну же, 'дедуля', давай...
Родан уставился на меня в таком искреннем ужасе, что мне снова захотелось расхохотаться. Но страшная месть должна была свершиться. Такую наглость я никому не собиралась спускать. В прошлый раз ему просто повезло - я была в хорошем настроении и не стала позорить 'дедулю' перед циркачами. Но теперь - все. Сегодня он зашел слишком далеко. Решил, видимо, что после вчерашнего ритуала кровосмешения ему позволено надо мной насмехаться, и подумал, что я позволю ему это сделать.
Ага. Щас!
Я незаметно прижала локтем дернувшиеся пальцы Хаса, чтобы не вздумал перехватить мою руку, и буквально всунула дымящуюся ложку ему в зубы.
- Кушай... кушай, мой хороший...
Под нагло-выжидательными взглядами парней Родан мотнул головой, силясь высвободить хотя бы одну кисть (спасибо, Мейр! держи его крепче!), но не преуспел. И даже откровенно злой взгляд, пронзивший нас насквозь по очереди, не возымел никакого действия. Потом он попытался отвернуться, запротестовать, сердито выдохнуть, чтобы высказать все, что об этом думает... но я была настороже. И, как только он открыл рот, ловко совершила свое черное дело.
При виде ошарашенного Хаса с ложкой по рту парни подавились так дружно, что я чуть не испугалась за их душевное здоровье. Ржать в голос они, конечно же, не могли - трактирщик по-прежнему болтался где-то поблизости. Но и сдерживать рвущийся наружу смех тоже были уже не в силах. Более того, когда я осторожно покосилась на застывшего на стуле Родана, меня тоже поразил этот заразный недуг, потому что несчастный Хас, которому я насильно впихнула кашу... трепаный, злой, как черт, но все еще совершенно беспомощный... смотрелся просто изумительно.
Содрогнувшись от едва сдерживаемого смеха, я медленно вынула ложку у него изо рта и, каждый миг чувствуя на себе стремительно свирепеющий взгляд новоиспеченного братика, очень медленно и осторожно отсела.
- Вкусно, 'дедушка'? - держа марку, спросила я мгновением позже, чем вызвала еще один приступ сдавленного кашля за столом. - Тебе понравилось?
Родан медленно шевельнул челюстями, с трудом сглотнул, кажется, готовый убить меня на месте. Опасно сузил глаза, молча обещая страшную месть за пережитое унижение. А затем так же медленно, не отрывая от меня тяжелого взгляда, ответил:
- Очень.
- Еще хочешь? - опасливо спросила я, испытывая сильное желание уползти под стол.
- Хочу. Я ОЧЕНЬ голоден.
Я чуть не подавилась и неверяще замерла. Но он смотрел по-прежнему пристально, все так же зло. Словно бы говоря, что если я соглашусь и рискну проделать этот трюк снова, он плюнет на конспирацию и страшно отомстит прямо тут. У всех на глазах. Как минимум, ткнув меня носом в эту самую кашу, а как максимум - окунув в нее целиком.
Упс. Кажется, я малость перестаралась.
Я молниеносно покосилась влево, вправо, на нарочито беззаботно протирающего соседний стол трактирщика. На спустившихся со второго этажа девушек-танцовщиц. Вошедшего с улицы незнакомого посетителя, занявшего самый крайний столик и зычным голосом потребовавшего у хозяина крепкой выпивки... затем снова покосилась на опасно спокойного Хаса и тяжело вздохнула.
- Мер, покорми, пожалуйста, 'дедушку'.
- Что?! Я?! - всерьез занервничал миррэ, когда бешеный взгляд Родана полоснул по нему как ножом.
- Да, ты.
- А почему не ты?!
- Знаешь, я тут вспомнила об одном неотложном деле, - туманно отмазалась я, постепенно отодвигаясь от обозленного Родана все дальше. - Прямо-таки о срочном деле, которое нужно закончить немедленно.
- А отложить его нельзя?! - откровенно запаниковал Мейр.
- Нет. Прости, 'дедулечка', я скоро вернусь, - я ловко выскользнула из-за стола, на всякий случай обойдя его с другого конца, ловко чмокнула разъяренного Родана в щечку и, пока он не опомнился, быстрее молнии упорхнула наружу. Скажем, к Лину в сарайчик. Или в Храм, поближе к взбешенным другой моей выходкой некромантам. Наверное, это будет безопаснее, чем оставаться рядом с ним. По крайней мере, в ближайшие пару часов.
Так что посижу-ка я лучше одна, в тишине и покое. Демона своего персонального, заодно, покормлю. Подумаю о том, о сем. Дам некоторым неуравновешенным типам время угомониться. Потом погуляю где-нибудь в городе. Дождусь нужного момента. И только потом, может быть, вернусь. Предварительно попросив парней крепко связать активно сопротивляющегося 'дедушку' по рукам и ногам, а потом всунуть ему в зубы кляп, дабы не слышать всего того, что обо мне думает этот сравнительно молодой, довольно вспыльчивый (как оказалось) и временами плохо понимающий шутки человек.
Вернулась я довольно поздно, потому что действительно почти час потратила на то, чтобы взглянуть на город и послушать, чем он дышит после вчерашнего чэпэ в Храме. Правда, как вскоре выяснилось, сами неральцы на этот счет были еще не в курсах: жизнь вокруг кипела и бурлила, как обычно. Люди занимались привычными делами, гуляли, ходили по лавкам, покупали продукты, встречались, смеялись и пытались заработать. Вот только вооруженных типов бандитской наружности на улицах заметно прибавилось. Да жрецы попадались почти на каждом углу, одним своим появлением красноречиво говоря, что все далеко не так радужно и спокойно, как кажется на первый взгляд.
Тем не менее, на воротах не изменилось почти ничего - все те же стражники, такая же огромная толпа на входе, все тот же непонятный досмотр. Только сегодня уже целых трое некромантов бродили