противника. Батальон овладел двумя вражескими траншеями, захватил в плен нескольких гитлеровцев, закрепился. А действовавшие в его составе офицер штаба армии и инспектор поарма позаботились о том, чтобы к фашистам обязательно попали некоторые документы со следующей пометкой: «3-я ударная армия».
Не берусь судить, поверили ли гитлеровские генералы в то, что наша армия срочно перебазировалась на левый фланг фронта, но определенный переполох в стан врага это событие внесло.
А тем временем подготовка к наступательной операции шла полным ходом. 9 апреля состоялось совещание начальников политотделов армий. Проводили его член Военного совета фронта К. Ф. Телегин и начальник политического управления С. Ф. Галаджев. В своих выступлениях они особо подчеркнули, что битва за Берлин будет исключительно трудной, поэтому очень важно, чтобы партийно-политическая работа в войсках велась еще более предметно и целенаправленно. Говоря о необходимости повысить роль политорганов, политработников частей, партийных и комсомольских организаций в осуществлении взаимодействия между различными родами войск, особенно пехоты с артиллерией и танками, член Военного совета фронта и начальник политуправления определили эту задачу таким образом: тесное взаимодействие в ходе наступления должно быть обеспечено не только в крупном масштабе, но и между низовыми стрелковыми, артиллерийскими, танковыми, инженерно-саперными подразделениями. И долг политорганов — оказать всемерную помощь командирам.
На этом совещании был наконец-то назван и срок начала наступления. Много интересного узнали мы также о силах и средствах, которые привлекались фронтом для осуществления Берлинской операции, о системе обороны противника на подступах к немецко-фашистской столице и в самом городе. В заключение генерал-лейтенант Галаджев огласил текст Обращения Военного совета фронта к войскам. Но сразу же предупредил, что до рядового и командного состава частей и подразделений оно должно быть доведено не раньше, чем за два часа до начала наступления.
Вернувшись в Фюрстенфельд, где располагались штаб и политотдел армии, я подробно доложил командарму и члену Военного совета об указаниях генералов Телегина и Галаджева. Тут же было принято решение: срочно подготовить и провести армейское совещание начальников политотделов корпусов, дивизий и бригад, на котором ознакомить их с указаниями фронта. Мне поручалось выступить на нем с докладом.
Это совещание состоялось 11 апреля, за пять дней до начала наступления. В числе других перед начальниками политотделов выступил и генерал-полковник В. И. Кузнецов. Кратко рассказав о характере оборонительных укреплений противника, он тут же напомнил о необходимости готовить личный состав к форсированию многочисленных водных преград. Сообщил, что в ближайшие дни войска армии будут перебазированы на кюстринский плацдарм. В своем выступлении командарм особо подчеркнул, что вся подготовка к наступлению должна вестись в строжайшей тайне от врага. В плане партийно-политической работы В. И. Кузнецовым была поставлена следующая задача — уделить всемерное внимание политико- моральному воспитанию личного состава штурмовых батальонов. Их боевой деятельности генерал Кузнецов придавал исключительно важное значение.
План работы поарма (в целях соблюдения секретности он был написан от руки в одном экземпляре) мы составили с учетом того, чтобы нацелить политорганы, партийные и комсомольские организации, весь личный состав войск на выполнение требования партии — добить фашистского зверя г. его собственном логове и водрузить над Берлином Знамя Победы. Этим же планом предусматривалось скорейшее завершение всех элементов подготовки к наступлению. Группы работников поарма тут же выехали во вновь включенные в состав армии танковые, артиллерийские и другие соединения, а также в стрелковые дивизии.
В ночь на 13 апреля основные силы наших войск быстро и организованно переправились за Одер на плацдарм и заняли исходное положение на рубеже между 47-й и 5-й ударной армиями. Тогда же войска 33-й армии перебазировались на 50 километров севернее Губена.
Частям и соединениям 3-й ударной предстояло прорвать оборону противника в районе Заликанте, нанести главный удар центром в направлении Нейтробин, Мецдорф, к исходу первого дня наступления овладеть рубежом Куненсдорф, Альт-Фридлянд, в дальнейшем наступать на Претцель, Люме, Бернау. В первом эшелоне было приказано действовать дивизиям 79-го и 12-го корпусов. 7-й корпус оставался в резерве командарма. Соответствующие боевые задачи на прорыв и наступление получили также приданные армии 9-й танковый и 4-й артиллерийский корпуса.
Той же ночью поступил приказ командующего фронтом — в течение 14–15 апреля провести в полосе армии на трех участках разведку боем, в каждом случае — силами стрелкового батальона.
Подобная разведка проводилась не только в полосе нашей армии, но и по всей линии 1-го Белорусского фронта. В ней участвовало 32 батальона. Цель разведки боем заключалась в том, чтобы еще раз уточнить огневую систему обороны противника, заставить немецко-фашистских генералов подтянуть к своему переднему краю как можно больше живой силы и техники, которые намечалось перемолоть в результате нашей мощной артподготовки перед началом наступления 16 апреля.
Командир 150-й стрелковой дивизии генерал-майор В. М. Шатилов выделил для проведения разведки 1-й батальон 469-го стрелкового полка, а в поддержку ему — пять артиллерийских батарей. Комбату капитану А. С. Блохину было приказано вести бой так, чтобы заставить гитлеровцев как можно полнее раскрыть на этом участке свои огневые возможности. Батальон с честью выполнил данный ему приказ: уже на первом этапе разведки боем он овладел тремя вражескими траншеями.
Противник предпринял против подразделения Блохина несколько ожесточенных контратак, пытаясь восстановить свое прежнее положение. Но все они были отбиты, чему в большой мере способствовало умелое и постоянное взаимодействие между стрелками и артиллеристами. Только за один день 14 апреля артиллеристы уничтожили четыре самоходных орудия противника, помогли батальону надежно удерживать захваченные позиции и 15 апреля. Особенно в этом и последующих боях проявил мужество и отвагу младший лейтенант И. Ф. Клочков, который вскоре был удостоен звания Героя Советского Союза. Ныне он генерал-майор.
Не менее результативной была разведка боем на участках 23-й гвардейской и 33-й стрелковых дивизий. Достигла поставленных целей она и по всему 1-му Белорусскому фронту.
Как стало потом известно из допросов пленных, многие гитлеровские генералы и штабы, полагая, что советские войска уже перешли в наступление, начали в срочном порядке подтягивать к своему переднему краю обороны свежие резервы. И хотя во второй половине дня 15 апреля наши разведывательные батальоны прекратили бой, закрепившись на достигнутых рубежах, командиры немецко-фашистских полков и дивизий в ряде случаев не решились вновь отвести в глубь обороны подтянутые резервы. Одним словом, обстановка сложилась так, как было нужно нашему командованию.
…В то время как стрелковый батальон капитана А. С. Блохина из 469-го стрелкового полка, возглавляемого полковником М. А. Мочаловым, вел разведку боем, основные силы 150-й дивизии продолжали готовиться к прорыву вражеской обороны. Особенно активная работа в этом направлении велась в четырех штурмовых батальонах соединения, которым предстояло первыми атаковать позиции гитлеровцев на участке прорыва. В их состав были отобраны наиболее опытные воины. В ротах и взводах, как правило, имелось по нескольку коммунистов и комсомольцев. Вот, к примеру, что представлял собой штурмовой батальон 674-го стрелкового полка полковника Плеходанова. В его состав входило 162 бойца, 83 сержанта и 27 офицеров, в их числе 40 коммунистов, 56 комсомольцев. Более 160 воинов имели государственные награды.
Весь период подготовки штурмовые подразделения настойчиво тренировались, тщательно отрабатывая тактические приемы предстоявшего наступления. В каждом батальоне велась и целеустремленная партийно-политическая работа, вместе с офицерами политорганов соединений работали и представители политотдела армии.
Вспоминается еще одно немаловажное предбоевое событие. За несколько дней до начала Берлинской операции командованию армии стало известно, что по решению командующего войсками фронта маршала Г. К. Жукова наступление советских войск начнется в необычных условиях: ночью, при свете прожекторов. Перед Военным советом возник вопрос: сумеет ли прибывший к нам из тыла прожекторный батальон — в основном девушки — справиться с возложенной на него боевой задачей? Прожектористки, как выяснилось, на фронт попали впервые, а между тем их установки (20 комплектов) требовалось расположить почти рядом
