Этичный убийца

нервными и агрессивными, чем их отпрыски.

Ронни Нил искоса взглянул на Скотта, и они обменялись гнусными ухмылками.

— Ну ладно, что поделаешь, увидимся позже! — пообещал он мне.

В «Доме вафель» было прохладно, работал кондиционер, и все помещение было словно наполнено сияющей энергией. Громкие голоса, музыка, шкварчание мяса на гриле, дребезжание кассового аппарата, звон монет, падающих на стол, — это кто-то оставил официанту чаевые. Но снаружи весь мир плавился от жары — все было спокойно, тихо, тягуче. Меня била мелкая судорожная дрожь: я разрывался между двумя желаниями — набить своим неприятелям морды или дать деру. Но вдруг все отошло куда-то далеко, словно стычка с Ронни Нилом и Скоттом и эта официантка, которую я попросил вызвать полицию, стали не более чем зыбким воспоминанием об истории, которую я сам же и сочинил.

Последствия, конечно же, не заставят себя ждать — я это понимал. Мое положение стало крайне рискованным: это были уже не детские игры, когда мальчишки дразнят друг друга, обзывают и щелкают по ушам, — игра стала смертельно опасной, и опасность могла подкараулить меня в любое время, принять любое обличье.

Я окинул беглым взглядом автостоянку и увидел Читру: она направлялась к закусочной. Читра шла, низко наклонив голову, слегка ссутулившись, и походка ее казалась немного неуклюжей: она как будто слегка приволакивала ноги. Скорее всего это должно было выглядеть несексуально, но мне казалось очень милым и оттого необычайно сексуальным. Забавно, конечно, но бывает и так.

Она поймала мой взгляд и улыбнулась:

— О, ты уже поел?

Я догадался, что она ищет себе компанию, а мое общество было ничем не хуже общества любого из наших ребят. Я был в этом почти что уверен, ведь Мелфорд сказал, что Читра считает меня умным.

— Пока нет, — ответил я. — Тут в четверти мили по шоссе есть «Айхоп».[49] Может, сходим туда?

— А чем тебе «Дом вафель» не нравится?

— Да ты шутишь, наверное, — ответил я и напряженно улыбнулся.

Я не хотел рассказывать ей про Скотта и Ронни Нила и раскрывать перед ней свою слабость. И потом, мне не хотелось объяснять, из-за чего вообще разгорелся весь этот сыр-бор. Ведь я и сам этого не знал.

В общем, Читра так и не сказала, что согласна пойти со мной дальше вдоль шоссе, но как-то само собой получилось, что мы пошли вместе. Мы шли, держась поближе к заросшей обочине, но стараясь не заходить лишний раз в сорняковые кущи, если только мимо нас не проносилась на полной скорости машина или не пролетал грузовик размером с мамонта.

Каждые шагов десять я украдкой поглядывал на Читру — ее смуглый угловатый профиль был до того прекрасен, что у меня аж дух захватывало. Пару раз застав меня за этим, она улыбалась одними уголками губ и тут же отводила взгляд. Я не знал, что хотела она сказать этими легкими полуулыбками, но мне казалось, что благодаря им я смогу пройти через все испытания.

В закусочной, где все пропахло кленовым сиропом, мы сидели и смотрели, как наша официантка расставляет перед нами толстостенные белые чашечки с кофе, по краям которых стекали темные капли. Мне показалось, что это подходящая прелюдия для разговора по душам, но я никак не мог придумать, с чего начать.

— Мы с тобой впервые вдвоем на этой неделе, — сказала Читра.

Многообещающее начало.

— Да, действительно.

Ну придумай же что-нибудь умное! Что-нибудь проницательное, очаровательное и обезоруживающее.

— И это открывает перед нами много возможностей, — добавил я.

Читра сощурилась:

— Например?

Неужели я зашел слишком далеко? Сразу позволил себе слишком много? Сказал что-то непристойно- вызывающее? Надо было срочно реабилитироваться.

— Ну, например, мы можем поговорить. Просто, понимаешь, я не хочу ни о ком сказать ничего плохого, но ты… ты не похожа на остальных книготорговцев.

— Ты тоже не похож.

— Почему ты так думаешь? — спросил я.

— А почему ты так думаешь? — И она спрятала лукавую улыбку в чашке с кофе.

Щеки у меня горели.

— Ты мне кажешься — как бы это сказать? — более цельной, чем остальные. К примеру, ты собираешься в женский колледж, ну и так далее.

Она одарила меня взглядом, полным приятного удивления. Очко в мою пользу — благодаря уроку такта, который преподал мне Мелфорд.

— Я надеюсь, что это место окажется для меня более подходящим, чем мир книготорговли, — заметила Читра.

— Я в этом совершенно уверен. Слушай, я тебя еще об этом не спрашивал: как вообще могла здесь оказаться такая девушка, как ты?

В ответ она пожала плечами: казалось, мой вопрос заставил ее почувствовать себя неловко.

— Просто пришло лето, вот мне и понадобились деньги. И мне нужно было больше, чем можно заработать в какой-нибудь лавке в универмаге.

— Да, уж я-то знаю, как это бывает.

Ведь я уже рассказал ей, что коплю деньги на учебу в Колумбийском университете.

— Я бы тоже хотела проработать целый год, как ты. У моего отца есть небольшое дело — химчистка. Он арендует помещение, а тут возникли сложности с хозяином — не очень честным человеком. В общем, кончилось тем, что отцу пришлось влезть в долги. Но он наотрез отказывается взять часть той суммы, которая была отложена мне на колледж. Вот я и стараюсь побольше заработать, чтобы помочь родителям выпутаться из долгов.

Я рассмеялся:

— А вот у меня все ровно наоборот. У моих родителей деньги есть, но они мне их не дают.

— Да ладно тебе. Ты уж мне поверь, у меня с родителями тоже проблем немало. Например, они считают, что я слишком поддалась влиянию Америки. Им не нравится, как я одеваюсь, не нравится музыка, которую я слушаю, не нравятся мои друзья и мой парень.

Я непринужденно отхлебнул кофе и выжал из себя улыбку — должно быть, нелепую до безобразия. Во всяком случае, у меня было такое ощущение, будто я стараюсь свести уголки губ на затылке.

— Серьезно? — с трудом выдавил я.

Читра нахмурила брови:

— Ну, вообще-то мой бывший парень. Можно и так сказать. Короче, у всех членов моей семьи есть одно общее свойство: они слишком легко судят о людях. И у них по любому поводу возникают предчувствия. Например, у них было предчувствие относительно Тодда, моего парня.

— Твоего бывшего парня, — поправил я. — Можно и так сказать.

Она снова бросила на меня косой взгляд:

— Ну да, бывшего парня. В общем, они попытались ему об этом сказать, и все сложилось немножко не так, как хотелось бы. Папа почему-то сразу решил, что от Тодда будут одни неприятности, и после этого уже не мог думать иначе.

— Ты говоришь, что все в твоей семье такие. А у тебя самой не было предчувствия по поводу Тодда?

— Как же, — ответила Читра, — было.

— Но оно было другое?

— Нет, мне тоже казалось, что от него будут одни неприятности. Но девушкам это иногда даже