— Я же сказал, что пытался продать им книги. Разумеется, там будут мои отпечатки.
Она пожала плечами:
— А как насчет крови? Есть предположения?
— Вообще-то нет. Когда я у них был, кровь ни у кого не текла.
— Может быть, это их кровь? Может быть, ты убил их, а потом попытался уничтожить следы, но кое-чего не учел?
— Полная чушь. Зачем мне убивать этих людей? Ведь я их совсем не знаю. И как бы я избавился от тел? У меня ведь даже машины нет.
— А я думаю, что у тебя были сообщники. И еще я думаю, что тот, кто это сделал, сбросил тела в отстойник, и как только у нас будет достаточно доказательств, мы это проверим. Кстати говоря, это объяснило бы твое появление на свиноферме.
— Послушайте, офицер, ведь вы же меня видели. Похож я был на человека, который только что скинул пару трупов в вонючую яму со свиным дерьмом? Я был немного избит и слегка в крови, но потом, кажется, не истекал.
— Ну ладно, ладно, — согласилась она. — По правде говоря, наверняка мы еще ничего не знаем. Мы проверяем разные предположения. Это могла быть кровь Ублюдка или Карен, а могла быть и чья-то еще. Мать Карен тоже не видели уже пару дней, так что, может быть, это она их убила.
«Мать Карен, — подумал я. — Третье тело».
— Но есть и другие предположения, — продолжала Томс. — Ублюдок воровал домашних животных, так что, возможно, это была их кровь.
— Он воровал домашних животных? — Я попытался вложить в свой вопрос и удивление, и отвращение. — Но зачем?
— А черт его знает. К нам поступала куча жалоб, но мы ничего не могли доказать. Я сама пыталась с ним поговорить, но… — Она пожала плечами, — Многие были уверены, что это делает именно Ублюдок, но, не имея доказательств, мы не могли его остановить. А если какие-нибудь доказательства и были, то наверняка хранились в фургоне у его подруги, на территории Доу. А поскольку Ублюдок работал на Доу, получить разрешение на обыск было совершенно невозможно.
— И что же, вы просто закрыли на это глаза? — спросил я. — Он воровал у людей собак и кошек, и вы даже не попытались его остановить?
— Я же говорю: законным путем мы почти ничего не могли сделать. Нужны были доказательства.
— Звучит не очень убедительно.
— Может, вернемся к нашим проблемам?
— Да уж, давайте. Просто как-то все это странно.
— Мы с тобой сейчас о другом говорим. Тут не только собаки и кошки пропадают — тут люди пропали; возможно, погибли. И по-моему, ты кое-что об этом знаешь.
— Ничего я об этом не знаю. Не пора ли мне нанять адвоката?
— Ты не арестован, — сказала она.
— Так я могу идти?
Пока она обдумывала, как ответить на этот вопрос, в дверь постучали.
Томе извинилась и вышла, а минуту спустя вернулась, разочарованно покачивая головой.
— Нам только что сообщили, что Ублюдок, Карен и ее мать наконец объявились. Оказалось, что они у родственников в Теннесси. Похоже, Карен позвонила кому-то из соседей, тот сообщил ей, что ее считают погибшей, и она перезвонила в полицейский участок.
«Молодец Мелфорд», — подумал я, стараясь сдержать улыбку.
— Ну что ж, раз они живы, значит, никакого убийства не было и вам больше не нужно защищать меня от несправедливых обвинений.
Томе поморщилась:
— Да, похоже на то. Но имей в виду: твой рассказ меня не убедил. Уж не знаю, что ты там затеял, но затевай это где-нибудь подальше отсюда: мне тут лишние проблемы не нужны.
На это я ничего не ответил. Продолжать отпираться не было никакого смысла, но понимающе кивать я тоже не хотел: это было бы все равно что признать ее правоту.
— Ну ладно, тогда я пошел. Но, по-моему, вам стоит посерьезнее отнестись к этой истории с пропажей домашних животных.
Зачем я продолжал муссировать эту тему, вместо того чтобы просто убраться оттуда на хрен?
— Послушай, у нас и без этого дел полно: ограбления, наркотики, убийства, изнасилования. Это все- таки немного важнее, чем пропавшие кошечки и собачки.
— Так что же получается: люди вроде Ублюдка могут заниматься своими грязными делами, и им ничего за это не будет, пока они сами не признают свою вину?
Я был очень доволен тем, что вот так, с ходу умудрился построить такую сложную синтаксическую конструкцию.
— В общем-то да. И знаешь, в следующий раз, когда будешь прогуливаться возле свинофермы, загляни-ка внутрь. Когда ты увидишь, как там обращаются со свиньями, эта история представится тебе немножко в другом свете. Я хочу сказать, чем эти свинки хуже кошечек и собачек? Не считая, конечно, того, что они не такие хорошенькие и их не так приятно тискать. Думаю, что ничем. А раз одних можно убивать, то почему нельзя и других?
Хороший вопрос. Но я подозревал, что Мелфорд ответил бы на него по-другому.
Я вышел из полицейского участка и только тут задумался о том, как же мне теперь добраться до мотеля. Я снова вернулся в участок и сказал полицейскому, который дежурил у выхода, что меня нужно подвезти.
— У нас тут не служба такси, — ответил он.
— Но я не просил, чтобы меня сажали в машину, везли сюда и обвиняли в убийстве людей, которые вовсе не убиты. Так что, по-моему, будет справедливо, если кто-нибудь меня все-таки подвезет.
— У нас тут не служба такси, — повторил полицейский.
Мне пришлось признать этот аргумент, и я подтвердил, что, действительно, это не служба такси, а полицейский участок, и спросил, не поможет ли он мне в таком случае связаться со службой такси.
— Я тебе не телефонный справочник, — ответил коп.
— Тогда подскажите, пожалуйста, как мне вызвать такси.
Парень пожал плечами, пошарил в ящиках стола, выдал мне справочник «Желтые страницы» и указал пальцем на телефон-автомат. К счастью, мелочь у меня была, а не то пришлось бы выяснить, что он еще и не автомат для размена денег.
Мне сообщили, что такси выехало, я вернул телефонный справочник и вышел на улицу. Пять минут спустя подъехала машина. Я попросил шофера отвезти меня на автовокзал, где я надеялся застать Читру. Я плюхнулся на заднее сиденье, прислонился к потрепанной кожаной стенке салона, прикрыл глаза и уже было приготовился уснуть.
Но, почувствовав, что машина притормозила, я опять открыл глаза и понял, что до автовокзала еще далеко. Мы свернули на обочину, поросшую травой, и остановились на узкой полосе четыре-пять метров в ширину, покрытой травой и колючками и отделяющей дорогу от мокрой канавы болотного цвета. Когда мы сворачивали на обочину, я заметил отблески синих и красных огней: это были сигнальные огни полицейской машины, выкрашенной в синий и белый цвета. Я огляделся и узнал этот отрезок трассы: мы находились на территории Медоубрук-Гроув. И тут я увидел, как из машины вылез Доу и с важным видом направился к нам.
ГЛАВА З6
Облизывая губы, Доу подошел к машине: он явно наслаждался процессом. С минуту он стоял и оценивающие оглядывал таксиста.
