обращал внимания на такие официальные особенности учреждения, в котором работал уже достаточно много времени. А тут протер глаза, на скорую руку проанализировал случавшиеся за год акты общения и с удивлением отметил: да, правильно, практически все такие акты происходили на совещаниях. Вернее, по окончании таковых. И даже некая схема присутствовала, долженствующая обозначать принципы демократизма. Вопросы есть? Нету. Хорошо, верной дорогой идете, товарищи. И – на выход. А по дороге, мимоходом, за локоток – цап! И по ходу, в коридоре:
– Как дела, дорогой товарищ? Дом? Семья? Детишки?
– Да вроде…
– Понятно. Проблемы?
– Да вроде…
– А если нету, тогда – где результат?
– Да вроде бы работаем…
– А результата не видно. Давайте, давайте – активнее!
– Да мы и так…
– Ясно. Если что – сразу ко мне. Ясно?
– Ясно.
– Ну и славно. Удачи…
Пообщаться посредством техники связи тоже не дали: надежные ребята караулили каждый проводок, электронный адрес, радио– и телефонные частоты, пресекая любые поползновения несанкционированного доступа к персоне. А коллеги покрупнее, что имеют право доступа, презрительно поморщили носик: не лезь, товарищ, не докучай глупостями всякими! Нас таких – море, а он – один!
В общем, было не так просто все, как казалось на первый взгляд…
Ждать две недели Тимофей Христофорович не мог: события развивались так, что делом следовало заняться немедленно. Удивившись про себя такой надежной недоступности нужного человека, который находился совсем рядом и мог решить вопрос одним движением бровей, Шепелев, воспитанный системой в рациональном чекистском духе, впадать в уныние не спешил, а также не спешил бросаться с раскрытием тайны к тем самым коллегам покрупнее, что доступ имеют. Во-первых, перетопчутся коллеги – это его детище. Во-вторых, будучи опытным чекистом и приученный никому не доверять, Тимофей Христофорович в моральных качествах этих коллег был не совсем уверен и просто-напросто опасался утечки информации.
Руководствуясь приведенными выше соображениями, Тимофей Христофорович маяться и руки заламывать не стал, а просто сел в кабинете, вперился взором в окно и минут пятьдесят думал.
Через пятьдесят минут наступило время обеда, и товарищ Шепелев с легким сердцем отправился в столовую: придумал! Не зря на Старой площади суровые люди в свое время учили мыслить дивергентно, не зацикливаясь на имеющемся наборе исходных данных.
Вкусно пообедав, Тимофей Христофорович вернулся в кабинет и с полчаса провел над сооружением некоего эскиза на простом листке формата А4. Художественным ремеслам бывшего чекиста на прежней работе не обучали, но получилось в целом ничего – понятно и доходчиво. Кликнув «офицеров по особым поручениям» – Юру с Васей, Шепелев отправил их в типографию и заказал шесть срочных плакатиков 50 на 40.
– Название – «Бросок на заданную тему», – уточнил Тимофей Христофорович. – А фон – крупнозернистый песок и стоящая на песке кружка пива с обильной пеной. У них в компьютере все это есть – сам видел…
Юра с Васей исполненный заказ вручили шефу спустя час с небольшим, объяснив – очередь там, быстрее не получилось. Тимофей Христофорович полюбовался и в целом остался доволен, отметив, что в наш век продвинутой оргтехники даже самая лютая посредственность может вовсю развлекаться технологической сюрой, не опасаясь за последствия.
– Ну надо же! Если погонят с работы – займусь мазней…
Да, если не знать, что старался предкомиссии, можно приятно ошибиться: напряженная, предельно экспрессивная манера, построенная на контрастах цвета, порывистого ритма и свободной динамики, несколько напоминала труды простого нидерландского парня Винсента. Судите сами: темно-серый крупнозернистый песок в плавящемся пурпуре морского рассвета, слегка утопленная в этом песке кружка светлого пива, гротескно увеличенная, с перекипающей через края белоснежной пеной, а на фоне кружки – собственно бросок: небрежные штрихи невысокой коренастой фигуры, с овалом вместо лица. Фигура бросает через голову нечто объемное, без ног и рук, но с совершенно четко оформленным большущим горбатым носом, кучеряшками на голове и явно выраженной трехдневной щетиной. Прелесть! Только вот с названием подкачали: как всегда, чуть напутали.
– «Бросок в теме», – прочитал Тимофей Христофорович. – Что за черт! Я как сказал?
– Это наборщик. – Юра, только сейчас заметив огрех, заалел щеками и насупился. – Давайте мы сгоняем – пусть переделает.
– Поздно, – отказался Тимофей Христофорович. – Там же очередь. Пока вы там будете менять, рабочий день закончится. И так пойдет – ничего страшного…
И отправил парочку повесить плакатики где следует.
А где следует? Да ну, какие же вы недогадливые! Ну разумеется, не там, где Хозяин ходит, – туда на пушечный выстрел не пустят. Помните коллег покрупнее, что доступ имеют? Вот-вот. Они его, конечно, имеют, но ходят там же, где все простые слуги народа, – и сидят через стенку. И самое приятное: парочка этих особо приближенных коллег в курсе некоторых пикантных особенностей хозяйского прошлого. И умеют делать выводы – не зря хлеб с икрой едят.
Крупные коллеги отреагировали даже быстрее, чем предполагалось: спустя пятнадцать минут после злодейского повешения плакатиков Тимофея Христофоровича вызвали. Да не в рядом расположенные кабинеты, для разбора, а – к Самому. И брешь в распорядке для такого дела образовалась!
– Ты вешал?
– Я, – не стал отпираться Шепелев.
– Мне такие намеки не нравятся. Есть такие понятия, как дистанция, субординация, порядочность, наконец…
– Это не намеки. – Шепелев даже покраснел – за всю службу ни у кого не было случая упрекнуть его в фамильярности и небрежении субординацией. В учреждении, где он трудился раньше, такие вещи учат понимать на уровне подсознательного восприятия – а тех, кто медленно учится, долго не держат. – Просто… Нужна была срочная аудиенция. Потому и решил привлечь внимание.
– По-другому не мог привлечь? Или от безделья зашкаливает?
– Я вышел на проект, в случае успешной реализации которого мы можем поиметь сумму, равную как минимум половине годового бюджета страны, – глядя в сторону, сурово отчеканил Шепелев. – Все чисто, никаких афер. Но начинать работать нужно прямо сейчас. Две недели до совещания ждать не мог – мы просто опоздаем. А добраться до вас обычными способами невозможно. Не верите – попробуйте сами…
– Так-так… Что за проект?
– Сколько у нас времени? – деловито поинтересовался Шепелев, расстегивая предусмотрительно прихваченную папку с докладом.
– Пять минут. Мы болтаем во время, отведенное для релаксации. Через пять минут – совещание с председателем счетной палаты. Эм-м… Успеешь?
– Попробую…
Доклад оказался настолько актуальным, что Шепелеву понадобилось почти сорок минут, чтобы доходчиво разъяснить положение дел. Председателя счетной палаты передвинули на следующую неделю – подождет, не маленький!
– Так… Эм-м… Кто еще посвящен в это дело? – Вот такой закономерный вопрос возник в конце доклада.
– Так вы все же думаете, что я плакатиками баловался скуки ради? – даже обиделся Шепелев. – Ну, спасибо! Надо было не ломать голову, а сразу к главе Администрации пойти.
– Значит, это пока – тайна, – обрадовался Хозяин. – Помнишь расхожую фразу – знают трое, знает и… эм-м… В общем, присваиваем мероприятию гриф… эм-м… какой гриф?
