этого не утратили. Республика небольшая, единственный более-менее большой город… вас очень быстро вычислят, дорогой Тимофей Христофорович! Представляете – приезжает куча москвичей, перемещается где попало, чем занимается – непонятно…
А не извольте беспокоиться, товарищ хан, дорогой вы наш! На этот случай заготовлена весьма даже недурственная легенда. Вы обратили внимание, как наша комиссия называется? Правильно! Операцию возглавляю я: председатель данной комиссии. Народу будет не так уж и много, мы собираемся заниматься поисково-разведывательной деятельностью, а не войсковыми операциями. Привлекать масштабные силы будем лишь на последнем этапе – стремительно, молниеносно, внезапно. И то – лишь в том случае, если первый этап принесет хоть какие-то плоды. Легенда наша вот: археологическая экспедиция на предмет изучения истории Золотой Орды в целом и Орды Калмыцкой в частности. Представляете? Мы можем спокойно раскатывать где угодно со снаряжением, беседовать с любыми людьми, останавливаться для ночлега и разбивать лагерь в любом месте – и в рамках нашей миссии это совершенно ни у кого не вызовет подозрения. Не правда ли, здорово? Любой рядовой сотрудник региональных спецслужб, если не поленится, может навести справки и удостовериться, что все здесь чисто…
– Хорошая легенда. – Впервые за все время аудиенции улыбка вдруг сползла с лица хана, а в голосе прозвучали какие-то странные интонации. – Это вы придумали?
– Я. – Тимофей Христофорович с вниманием уставился на собеседника, стараясь понять, чем вызвано изменение в манере держаться. – Вам что-то не нравится?
– Нет-нет, все в порядке. – Лицо хана вновь посетила дежурная улыбка. – Просто несколько необычно и… И ловко. Наш народ очень хорошо относится к тем, кто изучает его историю. Выступая в рамках своей легенды, вы повсеместно можете рассчитывать на радушный прием и совершенно бескорыстную помощь – это вы верно придумали… Продолжайте.
– Да вот, собственно, и все, – пожал плечами Тимофей Христофорович. – От вас требуется только одно: дать распоряжение вашим людям, чтобы нас всюду пускали, не трогали, не досматривали и везде оказывали всяческое содействие.
– Это все? – Хан скосил взгляд на полупрозрачный скоросшиватель, который до сего момента покоился на столе под ладонью Кириллова.
– Все. – Кириллов подвинул к гостю скоросшиватель. – Правильно вы подметили, это вам. Это – проект распоряжения для вашей администрации: относительно нашего пребывания, функционирования и статуса. Здесь все учтено, чтобы вам не тратить напрасно время и не вдаваться в ненужные подробности… И кстати, можно вскользь, ненароком этак, обронить для ваших людей: Сам любит историю и доклады о работе каждой экспедиции своей комиссии принимает лично… Вот теперь – все. Не смеем больше отрывать вас от государственных дел.
«Сволочь, – в очередной раз на ровном месте расстроился Тимофей Христофорович. – Я, я главный! Всю беседу вел я, а вышло так, что он снисходительно внимал, не перебивая – разрешил, подлец, говорить! – а потом подытожил: не смеем задерживать, мол…»
– Приятно иметь дело с предусмотрительными людьми, – улыбчиво похвалил хан, вставая из-за стола и радушно наделяя «хозяев» крепкими рукопожатиями – Кириллову руку подал во вторую очередь, но рукопожатие задержал даже чуть дольше, чем в случае с «боссом» – Шепелевым. – Ждем вас на калмыцкой земле. Надеюсь, наше гостеприимство не оставит вас равнодушными…
– Значит, это теперь не тайна? – Это был первый вопрос, который Тимофей Христофорович задал в 13.31, оказавшись в верхних апартаментах.
– Ты имеешь в виду Кириллова?
– Так точно.
– Это тайна. Кириллов знает только легенду. Вы проводите сверхсекретную антитеррористическую операцию под глубоким прикрытием. Только и всего.
– Странно… А у меня создалось такое впечатление, что он – в курсе… И… И что он занимает несколько иное положение, чем мой заместитель!
– Вот как?! Хм… Ну, это не более чем впечатление. Он тебе какие-нибудь вопросы задавал?
– Нет, не задавал. Потому и создалось такое впечатление, что он все знает. Ничего не спрашивает, держится уверенно, я бы даже сказал, как-то… как-то снисходительно, что ли…
– Обманчивое впечатление. Кириллов – специалист высшего класса. Ну, ты знаешь. И – оцени корректность бывшего коллеги. Эм-м… Он поставлен в известность, что, помимо основного направления, ты будешь выполнять отдельное поручение. Какое – ему знать не обязательно. Будь уверен – дурных вопросов он задавать не станет.
– Вот так, значит… – Шепелев неподатливо насупился, но возражать не посмел. – Ну что ж – это кое- что объясняет… Но Кириллов не дурак. Мне почему-то кажется, что он уже сейчас понимает, что основная цель нашего рейда – именно то особое поручение, которым буду заниматься я. А собственно операция – не более чем прикрытие.
– Ну и пусть себе на здоровье понимает. Кстати, на последнем этапе… Эм-м… Если, конечно, этот этап наступит… – Тут Хозяин суеверно постучал костяшками пальцев по столешнице. – На последнем этапе… эм-м… надо будет крепко подумать…
– Чего тут думать? Придется посвящать, – как о решенном сказал Шепелев. – Иначе никак не получается. Если вдруг все получится… в общем, там понадобится минимум строительный батальон с техникой.
– Ты доберись до него – до последнего этапа. Ты только доберись! А уж тогда и будем крепко подумать.
– Я постараюсь, – пообещал Шепелев. – Приложу все усилия.
– Приложи, – благосклонно кивнул Хозяин. – Приложи… Ну вот – все вроде бы. Вопросы?
– Связь?
– Через секретаря Совбеза.
– Он что – тоже…
– Он знает то же, что и Кириллов. Спецоперация. Ты, помимо этого, действуешь с отдельной миссией. И все. Все вопросы должны решаться с полоборота. Вопросы?
– Нету.
– Иди, организуй подготовку к отправке. Зайдешь в 18.35 – у меня релаксация. Доложишь о готовности…
…В начале апреля в ханскую ставку из Астрахани прибыл малый обоз на три кибитки, сопровождаемый оружными верхоконными числом до двух десятков. Тихо просочился меж утренне неприветливых юрт, отсалютовал стражам у ханского куреня да и свернул по балочке на Казачью заставу.
Следовавшие с обозом двое калмыков из патрульного дозора, курсировавшего по Астраханскому тракту, поскакали докладывать начальнику стражи, кто прибыл.
А прибыл с военной инспекцией по делам заставы гвардии лейтенант Егор Кудрин – Ставки его приезд никоим образом не касался.
С Кудриным была небольшая команда: крепкие, как на подбор, бывалые гвардейцы, числящиеся по попутному списку… писарями Финансовой комиссии.
А еще с обозом прибыл сухонький старикашка, вообще никак не числящийся – в списке его не было. Старикашка кутался в просторную волчью шубу и поглубже натягивал заячий треух, как будто желая, чтобы его никто не узнал.
И никто бы наверняка не обратил внимания на невзрачного дедка, кабы не обронил кто-то из прибывших неосторожное словцо…
Ушаков!!!
Как только имя это прозвучало на заставе, в стане казачьем немедля поднялась паника. Храбрые воины, годами торчавшие на порубежье и не раз принимавшие участие в совместных с калмыцким войском ратных делах, казаки притихли, похватали полы кафтанов и попрятались кто куда!
Глядь – а высыпавших на двор встречающих и не осталось! Стоит один казачий полковник Ефрем Зотов да писарь Василий Капуста. Писарю бежать несподручно: держит рушник с караваем, на котором шкалик с мутноватой хлебной.
