следы дневки.
– Пастух за баранами следит, – ухмыльнулся Бокта, быстро сообразив, в чем дело. – И невдомек ему, что за ним самим волк наблюдает!
Выходит, ханша выслала за отрядом Кудрина свой отряд. Калмыки, знающие степь как свои пять пальцев, днем хоронились в балках, а по ночам догоняли обоз, оставлявший хорошо натоптанные следы. И скорее всего обозные даже и не подозревали о преследовании…
К курганам Бокта поспел раньше всех. Солнце едва начинало целовать горизонт, было достаточно светло, и с самого большого кургана можно было рассмотреть, что на дальних подступах пока что нет ни единой живой души.
Высчитав направление, по которому должны были двигаться Никита и его преследователи, пластун схоронил коней с обратной стороны кургана и отправился отыскивать по приметам место, указанное ханом.
Место обнаружилось быстро. На северной стороне с подошвы кургана от многовекового выветривания удалился слой почвы, и получилась гряда разнокалиберных валунов самого разного вида и размера. Меж валунов струился ручеек, бравший начало от подземного ключа.
– Голова, – пробормотал Бокта, прыгая по валунам к истоку ручья. – Голова…
Правильно сказал хан: огромный валун неподалеку от истока ручья издали чем-то напоминал человечью голову. Голова, казалось, принадлежала умирающему: она лежала на боку и жутко пялилась на пластуна незрячими глазами.
– Не пугай, не боюсь, – сказал Бокта, подходя к голове и осматривая ее со всех сторон. – Ага, вот тут – все верно…
Основание валуна, отстоявшего от ручья на полсажени, было заботливо окопано с трех сторон узенькой траншейкой глубиной в аршин – судя по закопченным следам, здесь рвали порох, чтобы раздробить монолитную породу. Аккурат посередке, под самой попкой «головы», выдолблена узкая ниша, заткнутая обтесанным по ее диаметру камнем, а меж траншейными краями и телом валуна втиснуты три булыжника, не дававшие подкопанному с трех сторон каменному богатырю рухнуть в ручей. Рядом валялись два толстых осиновых кола.
– Хитро, – подивился Бокта, поддев ножом камень и достав из ниши укатанный в толстый слой смолы берестяной туес с очень плотно пригнанной крышкой.
Уложив золотые пеналы в туес, пластун закрыл его крышкой и опустил в нишу. Нишу запечатал подогнанным камнем, потопал по камню ногой, затем, соорудив нехитрый рычаг из осиновых кольев, вылущил три булыжника, что встряли меж валуном и траншейным краем. В завершение, обогнув валун, поднапрягся и сильно толкнул его к ручью.
Неохотно заскрежетав, валун рухнул, верхней третью сразу же запрудив ручей. Вода, обиженно зажурчав, поменяла направление, устремляясь вкруг валуна по старому руслу.
– Ай да хан! – подивился Бокта, отходя на несколько шагов, дабы полюбоваться на дело рук своих. – Ну разве не чудо?
Теперь, когда валун поменял положение, голова встала! В неверном багрянце заката казалось, что она раздумала умирать и скалится в зловещей ухмылке. Багровые лучи, отскакивая от полированной ветром поверхности камня, брызгали в ручей кровавыми бликами – как будто голова только что кого-то съела и с безобразных губ ее стекали страшные капли.
– Не пугай, – угрюмо повторил Бокта. – Не боюсь…
Оттащив колья наверх, пластун бросил их в котлован, полюбовался напоследок погружающимися во тьму окрестностями и вернулся к лошадям.
Дело сделано. Осталось дождаться побратима, навести преследователей на пустой котлован и удрать от возможной погони. Сегодня ночью нужно хорошо отдохнуть – завтра будет трудный день…
Глава 16
Кирилловские питомцы по всем пунктам сработали на «пять с плюсом». Прибыли спустя полчаса – начальники даже поругаться из-за курения в салоне как следует не успели. От наручников освободили за считанные секунды, двадцать минут потратили на лечение электропроводки, выгибание всмятку сдавленного крыла и скрученного бампера. Свинтили верхнюю фару с «УАЗа», приспособили посередке, движок погоняли: готово, можно ехать.
– Будет дрожать, – сообщил специалист, кивнув на фару. – Но если поставить в середину колонны – ничего страшного.
– Хорошие ребята, – похвалил Тимофей Христофорович. – А раньше я думал, что у них только указательные пальцы натренированы…
Помимо всего прочего, крепыши показали класс ночной езды по пересеченной местности и отменные навыки ориентирования в незнакомом районе – шли точнехонько по «набитому» маршруту, ни разу не сбились и к рассвету были на помеченном Шепелевым наобум рубеже регулирования.
– Неплохо устроились, – сделал Шепелев комплимент коллеге. – Валят, глушат, чинят, катаются – на пять баллов… Я-то думал, все наши нормальные спецы давно в коммерческие структуры подались… Чем вы их держите?
– Вот этим. – Кириллов постучал себя пальцем по лбу. – Сам посуди – хороший дворник получает больше, чем еще их удержать…
К девяти утра вышли на прямую видимость к курганам.
Встали, извлекли бельгийские электронные бинокли с регулируемой кратностью от полутора до тридцати двух, взгромоздились на кабину «66-го», принялись наблюдать. Рядом располагался какой-то глухой хутор – целая свора чумазых детей и две тощие дворняги вышли посмотреть. Собаки лениво лаяли, а дети громко смеялись над тупыми дядьками, которые зачем-то забрались на кабину и тянутся на цыпочках.
Местность среди курганов просматривалась великолепно – оптика была выше всяких похвал. Увы, никакого «левого» движения не наблюдалось – хотя по времени объект должен был находиться на месте.
– А ну, возьми меня на плечи, – предложил Кириллов. – Как минимум на метр выше получится.
– Кабину продавим. – Шепелев попружинил на опасно прогибающейся жести. – Или свалимся…
– Дай сто рублей – скажу, как выше смотреть! – вник в ситуацию один из детей – веснушчатый рыжий пацан с разбойными глазенками. – Дай!
– Неужели ошибся… – в страшном смятении пробормотал Тимофей Христофорович, лихорадочно шаря электронным оком по долине курганов. – Неужели…
– Дай сто рублей, дай сто рублей! – орал нахальный рыжий. – Дай сто рублей – скажу, как выше залезть, чтоб смотреть!
– Да где у вас тут выше… – Тимофей Христофорович с сомнением глянул на низенькую мазанку с ветхой соломенной крышей. – На крышу? Рухнет от одного прикосновения.
– Дай сто рублей, не жмись! – канючил пацан. – Скажу – как смотреть выше. Сильно высоко – как пять ваших машин!
– Если обманешь – удавлю на месте, – пообещал Кириллов, слезая с кабины и протягивая рыжему купюру. – Где?
– Смотри. – Рыжий свистнул своре ребятишек и припустил к колодцу, что стоял от дороги метрах в пятидесяти.
– Сельские кидалы, – горько пошутил Тимофей Христофорович, глядя вслед детям. – Психологи! Дяди солидные бегать за шантрапой не станут…
Спустя минуту выяснилось, что Шепелев зря плохо думал о сельской молодежи. Стайка ребятишек подбежала к колодцу с «журавлем», рыжий влез в бадью, и его с криками и улюлюканьем взметнули к небесам. Пять «66-х» там не было, но на трехэтажный дом тянуло вполне.
– Взрослого не выдержит! – покритиковал затею Кириллов. – Отдавай деньги, шарлатан!
– Нас троих выдерживает, – ответил сверху рыжий. – Ты легкий, дядя, – попробуй!
– Нормального взрослого, конечно, не потянет, – оценив прочность «журавля», прикинул Шепелев. – А вот взрослого Кириллова…
– Тогда пусть брезент внизу растянут, – насупился взрослый Кириллов. – Без брезента – не полечу!
Вознесение состоялось без сюрпризов: провалившись задницей в бадью и смешно растопырив ноги, зам
