запели свирели.
— Не надо! Не смей!
Статуя изменялась. Сплелись в косы длинные волнистые волосы, легли на спину. Опустилось вниз платье, закрывая босые ноги. Смеющееся юное лицо искривилось, уголки губ дернулись вниз, в глазах застыли слезы.
— Не надо, — еле слышно повторил Нестор, в ужасе отворачиваясь от переиначенной до неузнаваемости скульптуры.
Даже не посмотрев в его сторону, старая колдунья развернулась и ушла, ведя за руку мертво глядевшую перед собой Ойну.
— Не надо, — снова сказал Нестор и заплакал. Хёльв отшатнулся от проема и закрыл лицо руками.
— Скорее! — Холодные пальцы Лэррена коснулись его запястья. — Может, мы еще успеем перехватить их.
Они исключили и бросились назад — мимо мраморных колонн, мимо статуй, вверх, по подземному ходу, через кладовку, по лестнице.
— Ты уверен, что это правильно? — спросил Хёльв, первым влетая в холл, где несколько часов назад их встречал стриженый Биви. — Мы же ничего не знаем о…
— Мне наплевать! — перебил эльф. В его серых глазах плясало бешенство. — Даже если Нурр — растлитель и злодей, хотя мне так и не кажется. Эта высохшая морковка испортила лучшую скульптуру, что я видел за всю свою жизнь — поверь, очень долгую.
На улице свирепствовала вьюга. Ветер швырял снежные хлопья, поднимал в воздух опавшую хвою, забирался за воротник.
Свора псов жалась к стенке, недоуменно скуля и подвывая. Лежавших рядком на крыльце Подера и Биви уже припудрило холодной белой крошкой. Присев на корточки, Лэррен пощупал у обоих пульс.
— Живы, — сообщил он юноше. — Думаю, придут в себя минут через пятнадцать.
Затащив пострадавших в дом, они снова выбежали за порог.
— Какого лешего! — зарычал эльф, пытаясь перекричать бурю. — Час назад был полнейший штиль!
Хёльв не ответил. Шипя и ругаясь, он застегивал пуговицы на куртке.
«А ведунья девицу так и потащила в чем есть, — подумал он. — Каково ей сейчас, мерзнет побольше меня».
Лэррен закрутился на месте, словно потерявшая след гончая.
— Туда, — сказал он, махнув рукой в сторону псарен. Они двинулись по видневшимся в свежем снегу следам.
— Старуха нас прикончит, — пропыхтел Хёльв, стараясь не отстать от длинноногого эльфа. — Угробит, в землю по макушку загонит.
— Если успеет. — В ладонь Лэррена скользнул стальной кинжал с причудливо изогнутым змеевидным лезвием.
Юноша изумленно захлопал заиндевевшими ресницами. Вот тебе и библиотекарь! Вот тебе и учитель! Вот тебе и мирный хранитель знаний!
Таившиеся в сугробах сухие розовые кусты кололи, цеплялись за ноги, мелкий острый снег жег щеки. Возле псарни Лэррен остановился, недоуменно оглядываясь:
— Пропал след.
Тяжело дыша, Хёльв оперся о стенку:
— Может, замело просто?
— Какое там замело! Смотри — вот тут как на картинке всё — ясно и четко, а дальше — ничего.
Хёльв послушно уставился на покрытую пухом землю. Цепочка синевших на белом отпечатков, тянувшаяся от самого порога, резко обрывалась в нескольких метрах от забора.
— Улетели? — предположил юноша. — На драконе, например. В такой буре мы и целую стаю не услышали бы.
Эльф презрительно хмыкнул;
— Думаешь, я бы не почувствовал запаха? Хёльв пожал плечами:
— Дует больно сильно, могло и развеяться. Эльф снова хмыкнул:
— Да и не похоже по этим следам, что здесь кто-то на дракона забирался. Или думаешь, он сам — клыками за шкварник — и на спину?
— Откуда ж мне знать, я на драконах не катался.
— Не катался — так и не болтай ерунды тогда, — буркнул раздраженный неудачей Лэррен.
— А может, это гельмар? — рискнул допустить Хёльв. — Гельмары умные, помогают к себе на загривок забраться.
— Да хоть гигантский мотыль.
Оба замолчали, осматривая окрестности. Небо затянуло тучами, черные силуэты сосен клонились к земле под порывами ветра. Начинавшийся в десяти шагах от ограды холм был почти неразличим в снежной зыби.
— Лэррен, у тебя глаза-то поострее будут. — Хёльв дернул приятеля за рукав. — Там, на пригорке…
— Возвращаются, что ли, — недоуменно протянул эльф, пожимая плечами, — но там только одна из них. И с конем.
По склону, неловко скользя и спотыкаясь, спускалась молодая женщина в костюме для верховой езды — короткой замшевой курточке, замшевых же перчатках и брюках. Высокие сапоги были кожаными — простыми, но удобными, хорошо сшитыми. Шапки на голове не было, и длинные, цвета темного золота волосы трепала буря. На поводу женщина вела породистого игреневого жеребца.
— Если это Ойна, то она успела несколько повзрослеть, — ошарашено проговорил Хёльв.
— А если престарелая стерва — то изрядно помолодеть, добавил Лэррен.
Дойдя до забора, неизвестная остановилась и перевела дыхание.
— Эй, как вас там, — невежливо позвала она, — открывайте калитку.
Хёльв вопросительно посмотрел на Лэррена.
— Рады бы, да ключиков нет, — злорадно ответил тот, прячась от ненастья под навес псарни.
— Думаю, господину Нурру будет приятно слышать, что его слуги столь любезны с посетителями, — отозвалась незнакомка. Эльф ухмыльнулся, пристально изучая гостью — ее продолговатое, покрытое загаром лицо, гладкий лоб, красиво очерченный, яркий рот.
— А мы не его слуги, — ответил он чуть более мягко. — Мы…
— Мы — приближенные госпожи Арбигейлы, — закончил Хёльв, не замечая предостерегающих жестов эльфа. — Он — дворецкий, а я — помощник.
Тонкие брови незнакомки поползли вверх. Она недоверчиво прищурилась, оглядывая друзей с головы до ног, а потом вдруг расхохоталась — звонко, заливисто, как девчонка:
— Что ж, тогда вы тем более должны отворить мне, дорогие мои приближенные проходимцы.
— Я так и знал, — пробормотал Лэррен сквозь зубы, опасливо косясь на волшебницу
— Риль Арбигейла, — представилась она, — Нестор ждет меня.
— Мы бы рады впустить, но у нас правда нет ключей, — огорченно сообщил Хёльв.
Риль кивнула, провела рукой в перчатке по ограде, и один из стержней со всхлипом вышел из удерживавших его пазов. Жеребец настороженно следил за ней, поводя ушами.
— Не хотелось портить забор, но этот прут все равно бы вот-вот сломался, — сказала она, пробираясь во двор и отряхиваясь, — Стой спокойно, Фаворитушка, я пришлю кого-нибудь за тобой.
Она погладила коня по горячему носу и повернулась к друзьям. Ее взгляд встретился с испытующим взглядом Лэррена. Некоторое время они вдумчиво созерцали друг друга. Первым опустил глаза Лэррен.
— Эйне ма, — неохотно сказал он, целуя чародейке руку. Риль улыбнулась: — Ножик-то убери. Кого резать собрался, книгочей? — И, выдержав паузу, добавила: — Сейчас некогда разбираться, кто вы и зачем притворяетесь моими слугами. Важно другое — что с Нурром?
Лэррен и Хёльв разом помрачнели.
