В них угасает любовь, если соперницы нет. Изнемогает порою душа, пресытившись счастьем. Ибо не так-то легко меру в довольстве хранить. Пусть изведает страх, пусть теплая станет горячей. Пусть побледнеет в лице, мнимой измены страшась! Спросишь, а долго ли ей о тебе стенать и метаться? Нет: подолгу томясь, слишком накопится гнев. Ты ее пожалей, обвей ее белую шею, Пусть она, плача, к твоей жаркой приникнет груди; Слезы уйми поцелуем, Венериной лаской — Так, и только так, миром закончится брань. Только познавший себя умеет любить умудренно, Только ему и дано вымерить труд по плечу. Кто от природы красив, пускай красотой щеголяет, В ком благородный загар — плечи умей показать, Кто хорошо говорит, тот не будь молчаливым в собранье, Петь ли умеешь, так пой, пить ли умеешь, так пей. Радостей мало дано, а горестей много влюбленным — Будь же готов претерпеть все, что тебе предстоит! Видишь соперника — будь терпелив: и победа твоею Станет, и ты, победив, справишь победный триумф. Милой приятен соперник? Терпи. Он ей пишет? Пусть пишет. Пусть, куда хочет идет; пусть, когда хочет придет. Так и законный супруг угождает законной супруге, И помогает ему, нежно присутствуя, сон. Ну, а лучше всего не знать ничего и не ведать, Чтоб не пришлось ей скрывать вымыслом краску стыда. Нет, не спешите подруг выводить на чистую воду: Пусть грешат и, греша, верят, что скрыты грехи. Овидий описывает историю с Вулканом, который поймал Венеру на месте преступления. И опять правильно. Не приходите к возлюбленной, не созвонившись с ней. Если вы лучше, она сама откажется от вашего соперника. А если и поймаете, то послушайте далее Овидия. Он знает, что произойдет!
Крепнет любовь у изловленных: те, что застигнуты вместе, Рады и дальше делить общую участь свою. С этих-то пор что творилось в тиши, то творится открыто. Не замышляйте ж и вы на соперника хитростей тайных И не вскрывайте письмен, писанных скрытой рукой. Нет, и в счастливой любви да будет язык ваш безмолвен, Да почивает на вас тайны священный покров. Больше всего берегись некрасивость заметить в подруге! Если, заметив, смолчишь, — это тебе в похвалу. Что неприятно, к тому привыкай: в привычке — спасенье! Лишь поначалу любовь чувствует всякий укол. Что ни день, то и меньше в красавице видишь ущерба: Где казался изъян, глядь, а его уже нет. Если косит, то Венерой зови; светлоглаза — Минервой; А исхудала вконец — значит, легка и стройна; Хрупкой назвать не ленись коротышку, а полной — толстушку. И недостаток одень в смежную с ним красоту. Овидий предлагает не обращать внимания на возраст любимой. Но и такою порой и порой еще более поздней Вы не гнушайтесь юнцы: щедры и эти поля! Будет срок — подкрадется и к вам сутулая старость; Так не жалейте трудов в силе своей молодой! Или суда по морям, или плуги ведите по пашням, Или воинственный меч вскиньте к жестоким боям, Или же мышцы, заботу и труд сберегите для женщин: Это ведь тоже война: надобны силы и здесь. Женщина к поздним годам становится много искусней: Опыт учит ее, опыт, наставник искусств. Что отнимают года, то она возмещает стараньем; Так она держит себя, что и не скажешь: стара. Лишь захоти, и такие она ухищренья предложит, Что ни в одной из картин столько тебе не найти. Чтоб наслажденье найти, не надобно ей подогрева: Здесь в сладострастье равны женский удел и мужской. Я ненавижу, когда один лишь доволен в постели (Вот почему для меня мальчик-любовник не мил). Я ненавижу, когда отдается мне женщина с виду, А на уме у нее недопряденная шерсть; Сласть не всласть для меня, из чувства даримая долга, — Ни от какой из девиц долга не надобно мне! Вот бы сделали это правилом мужчины! Изнасилований было бы гораздо меньше.
