взять их. Мы от него отстали, вот он и подумал, что никто теперь его не заподозрит. А труп-то чей?
– Его, – Ольга опять зашептала.
– Кого его? Олежека? – тут было от чего сесть на кровати. – А ты сама откуда это все знаешь?
– Мне Ираида Сергеевна позвонила утром и все рассказала, а я тебе вот звоню.
– Так значит, Олежек все-таки вернулся, и Ираида Сергеевна проявила решительность, а теперь просит помочь ей? – теперь понятно. Значит, надо звонить Жоре, может, он что придумает. – Ладно, встаю. Жди, через полчаса заеду.
Я нажала на рычаг и стала набирать Жорин рабочий телефон.
– Майор Овсянников слушает, – раздался в трубке бодрый голос Жоры.
– Привет, Жора, это я.
– Полина? – Овсянников был приятно удивлен, судя по голосу.
– Да-да, Жора. Мне нужна твоя помощь. Ты не мог бы подъехать к Ираиде Сергеевне минут через тридцать? – Жора начал говорить что-то о том, что он на службе и за него никто его работу не сделает, что-то про долг и так далее. Но я применила испробованный способ. – Жорочка, я сегодня вечером пирог испеку твой любимый. Может быть, ты заглянешь на чашечку чая?
Жора за то, чтобы придти ко мне в гости, отдал бы все на свете. Поэтому уловка сработала, и Овсянников обещался быть у бывшей тещи даже через двадцать минут.
Я вылезла из кровати. Бегом приняв душ и натянув на себя шорты, майку и тапочки, вылетела из квартиры.
Заехав за Ольгой, мы помчались к Ираиде Сергеевне.
Что-то слишком часто в последнее время мы с визитом к нашей родительнице стали приезжать. Не к добру это.
К подъезду подъехали почти одновременно с Жорой и втроем поднялись в квартиру.
Ираида Сергеевна открыла нам вся заплаканная, и мне сразу показалось, что она постарела лет на пять. Глаза у нее опухли и морщин под ними прибавилось. Да и вообще вся она выглядела как-то серо и безлико, не сравнить с ее всегда цветущим видом. Неужели это из-за Олежека? Да не поверю я, что она из-за безумной любви к нему убивается так. Сколько было их, этих Олежеков, и никогда после разрыва очередного она не волновалась особо, а быстро находила утешение в обществе другого Олежека. Может быть, она чувствует свою вину за невинную молодую душу, загубленную ею? Нет. В то, что Ираида Сергеевна кого-то убила, я никогда не поверю. Не такой она человек.
– Оля, ты же психолог, проведи с Ираидой Сергеевной сеанс. Видишь же, в каком она состоянии, – сказала я, а шепотом добавила Ольге на ухо, – и выясни, где она была эти три дня.
– Но Полина, нельзя же так... Она и сама может нам рассказать, – когда с Ольгой говорят шепотом, она почему-то тоже начинает шептать.
– Ладно, сейчас послушаем. Ираида Сергеевна, расскажите как все было.
Маман, видно, лучше думалось, глядя на потолок, и она начала рассказывать.
– Сегодня утром, примерно в семь тридцать, я открыла входную дверь, разулась и прошла в зал. Я приехала от подруги – была у нее на даче. Мне не хотелось быть здесь одной после того, что случилось. После его предательства. Я очень переживала, потому что верила ему как ни кому другому. Поэтому и уехала к ней на три дня. Чтобы отвлечься, привести себя и мысли в порядок. Так вот, в зал я пошла, чтобы положить в коробочку серьги и цепочку с браслетом, в которых была. Полезла, а коробочка опять пустая. Я подумала, что, может быть, положила все в шкатулку, но и там пусто. Я разволновалась не на шутку и, чтобы успокоиться, пошла на кухню выпить чаю с мятой. А там... он на полу... весь в крови. Мне стало плохо, и я выбежала оттуда. Немного отдышавшись и придя в себя, набрала Ольгин номер и рассказала ей все. А она уж позвонила тебе, – Ираида Сергеевна закончила свой рассказ и теперь взирала на нас с Ольгой и Жору.
Ольга стояла как вкопанная, тупо уставившись в окошко. Видно действовал ранний подъем. А я была в раздумьях: что же это такое? А? Напасть какая-то на наши фамильные драгоценности, а тут еще труп Олежека. Уж теперь-то он наверняка ни при чем. Не мог же он с собой их унести. На тот свет? Значит, здесь кто-то другой замешан. Но кто?
Пока я стояла и думу думала, Жора ушел на кухню и позвал оттуда меня.
– Полина, иди сюда. Посмотри, – Жора сидел около трупа и внимательно что-то разглядывал.
Олежек лежал на полу лицом вниз. Я опустилась рядом, стараясь не запачкаться в крови. Жора рассматривал рану, нанесенную ножом. Кто-то вогнал огромный кухонный нож Ираиды Сергеевны прямо в сердце Олежека, насколько это можно судить с его спины, и по самую рукоятку, так что даже дерево пропиталось кровью. Вывод был очевиден: удар убийцы был далеко не слабым. Когда Жора осторожно повернул труп на бок, я увидела острие ножа, торчащее из груди, и дыру в линолеуме. Да, убийца точно был силен. Теперь я окончательно уверовала, что это не Ираида Сергеевна сделала. Она и мышь-то убить не сможет.
И Ольга вся в нее пошла: интеллигентная, скромная, тише воды, ниже травы. Прямо гордость родителей, да и только! Только некому гордиться было этим гениальным послушным ребенком – Ираида Сергеевна всегда занята исключительно собой, а папа – Андрей Витальевич – не баловал нас своим присутствием с самого раннего детства по причине своей трудной профессии – тележурналист, а также и по причине пристрастия к слабому полу, то есть бабам. Давным-давно он, бросив Ираиду Сергеевну и нас с Ольгой, перебрался на постоянное место жительства в столицу нашей обширной Родины. И с тех самых пор видел нас крайне редко. И то только в случаях, если мы с Ольгой приезжали в Москву по делам и вынуждены были напрягать нашего папочку. Ольга при этом всегда крайне смущалась и долго мялась, прежде чем обратиться к Андрею Витальевичу. Самым главным толчком выступала перспектива ночевать на вокзале. А я вот легко шла напрямую к папаше. По принципу того самого клока шерсти с паршивой овцы.
Ольга и в детстве была мягкой, бескорыстной, доверчивой девочкой, причем доверчивость ее иногда доходила до глупости. При этом она совершенно не умела драться и постоять за себя. Да и теперь почти не может. Ее постоянно используют все, кому не лень, а ей отказаться, видите ли, неудобно! В итоге у нее же самой еще и неприятности. Да сколько раз такое было! А потом – выручай, Полина, – и слезы в три ручья. Вот как сказывается воспитание без твердой отцовской руки. А мама, то есть Ираида Сергеевна, вообще почти к нашему с Ольгой воспитанию никакого отношения не имела – воспитывала и наставляла на путь истинный нас бабушка Евгения Михайловна, в которой мы души не чаяли.
Дедушка наш рано ушел из жизни. Так что его роль фактически исполнял неродной нам человек – бабушкин хороший приятель, Лев Сергеевич. Зная его с самого детства, мы называли его не иначе как дедушка Лева. А он любил и баловал «своих» внучек, особенно Ольгу. Может быть, поэтому она совершенно неприспособлена к жизни, не умеет справляться с жизненными трудностями. Всегда у нас выходит, что ее проблемы приходится решать мне. Не знаю почему, но мой характер и склад ума совершенно отличается от Ольгиного. Вроде росли вместе, а так получилось. Наверное, я хотела быть похожей на дедушку Леву и во всем старалась подражать ему. Когда он что-нибудь вырезал для Ольги из дерева, я брала нож и старалась тоже что-то сотворить. В футбол с ним всегда играла только я, а Ольга сидела в сторонке и наблюдала. Ошибка природы, наверное... Зато Ольга впоследствии чуть ли не каждый день с ним встречалась. «Дедушка» наш был профессором в каком-то университете, в который Ольга потом и поступила. Преподавал он что-то, а вот что, не помню. Я в психологии не сильна.
На чем я остановилась перед тем как припомнить свое трудное детство? Эх, черт, на ударе же.
Не нравится мне вид Олежека. Как мотылек на булавке. Кто же мог ударить его с такой силой? Ясно одно – это хорошо тренированный, спортивный человек. Как я, например. Я, кстати, работаю тренером по шейпингу в фитнесс-клубе. Так что форму поддерживаю и могу дать фору любому мужику. Если на то вынудят жизненные обстоятельства. В смысле драки там или еще чего. И стреляю прилично.
Вот чего не пойму, так зачем надо было ножом убивать. Почему не застрелить, ведь проще? И человек долго мучиться не будет. Или убийца не хотел себя светить? Что-то я все время называю убийцу «он». Но это могла быть и женщина, с тем условием, что она имеет отличную физическую подготовку.
– Полин, глянь, – Жора влез в мои мысли и заставил отвлечься. – Паренек-то все же и с собой кое-что взял.
Жора извлек из руки Олега черный брелок с огромным количеством всяких кнопочек и прибамбасов. Я
