женщины в годах... Так что, это у вашей матери украли драгоценности? А Олега убили в ее квартире?
– Да. Ираида Сергеевна уезжала на несколько дней. В это время в квартиру пришел Олег, у него были ключи, – опять вру, прости, Господи! – утром сегодня Ираида Сергеевна зашла домой и увидели труп Олега на кухне, а потом заметила пропажу драгоценностей.
– Наверное, грабитель пришел за драгоценностями, а Олег ему просто помешал, – Виктор Васильевич раздумывал над причиной смерти Олега. Все-таки правильно я сделала, что не сказала ему всей правды.
– Очень может быть, Виктор Васильевич. А скажите, был ли у Олега друг какой постоянный, ну со школы еще или с армии? Или подруга?
– Да Мишка все время к нему приходил. Школьный его друг, они всегда вместе были. И девчонка всегда с ними везде таскалась. Троица у них как в детстве образовалась, так они по жизни вместе и были.
– А что за Мишка? Фамилию знаете? И девчонки этой? – кажется, что-то проясняется.
– Мишка? Мишка Булгаков. Он работает, кажется, в баре в каком-то, – Виктор Васильевич наморщил лоб и приложил руку к виску, очевидно напрягая свою память. – Там в названии что-то с дорогой связано... не то километры, не то... Версты! Вот! Там это слово есть, а вот целиком названия не помню. А девчонку эту не помню как зовут, давно уже не видел. Олег говорил, что они все втроем встречаются и называл ее как-то даже... Нет, не помню.
Я докурила сигарету и затушила ее в пепельнице. Пора выбираться отсюда.
– Хорошо, Виктор Васильевич. Спасибо за помощь и за чай. – Я встала с подоконника и направилась к двери.
– Если хотите, я могу вас подвезти до морга, вас проведут к Олегу.
– Нет. Опознавать его не надо, ведь так? – он посмотрел на меня, а я кивнула. – Вы мне только сообщите, когда можно будет хоронить. Тогда и заберу его, хорошо?
– Я вам позвоню. А если вы еще что-нибудь интересное вспомните – сообщите мне, хорошо? – Я протянула ему бумажку с номером моего телефона. – Еще раз спасибо вам за помощь.
– Пожалуйста. Я вижу, не зря моя помощь вам будет. Вы, Полина, своего добьетесь, по вам видно, вы целеустремленная. Вы обязательно найдете убийцу и свои драгоценности, – он бодро улыбнулся мне на прощание и открыл дверь.
Я уже вышла на площадку, но обернулась и посмотрела на отца Олега.
– Хотелось бы мне быть такой же уверенной, как вы, в результате поисков.
Выйдя из подъезда, я вновь оказалась на улице, и солнце сразу пригрело меня. Слава Богу, машину я поставила в тени. Усевшись за руль, я двинулась к Ольге. Надо было сообщить ей, что пора приниматься за работу, хватит отдыхать. Ей предстояло внедриться в автомобильный бизнес и что-нибудь узнать о делах Олега Бирюкова. А я займусь пока другом Мишей Булгаковым и его баром.
На том я и порешила, и стала подниматься к Ольге, дабы обрадовать ее своим решением.
Разговор получился коротким. Ольгу долго уговаривать не пришлось. Я объяснила ей ситуацию, и она обещала завтра с утра отправиться в Покровск.
С легким почти сердцем я направила свои стопы домой.
Вскоре должен был появиться Овсянников.
Глава третья
Ольга
Легко Полине говорить: «Надо внедриться в среду автомобильного бизнеса!» Это она может так запросто. А я? Я-то как со своей профессией внедрюсь в этот самый автомобильный бизнес? Да и вообще, выбрала Полина уж что-то очень отдаленный участок этого самого бизнеса – аж в Покровске! Как же я туда доберусь-то, а? Это она на машине. Ей-то что? А я на своих двоих...
Да... задала сестренка мне работу... Теперь думай вот, как туда внедриться. Я ж и про машины-то ничего не знаю, кроме того, что они на четырех колесах. Я – душа тонкая, психолог все-таки. И эти продукты прогресса цивилизации понимать не имело никакого желания. Господи, помоги мне...
Взгляд мой упал на дверцу шкафа. Там она, моя наливочка, там, моя родная. Господь далеко, а она здесь, рядом. Она-то мне и поможет. Всегда она меня выручает в трудных ситуациях. А сейчас у меня как раз такая ситуация и есть.
Глотнула разок из горлышка и... будто полегчало мне уж. Надо бы еще разок, авось совсем легко станет? Надо попробовать, не сидеть же сложа руки?
Попробовала. Еще полегчало. Так-то лучше.
Когда я допила бабушкину наливочку, мне стало совсем-совсем легко. Прямо состояние невесомости, как в космосе. Комната плыла перед глазами, кружилась, сворачивалась в клубок и разворачивалась обратно. А я все парила в облаках, лежа на своем старом диване. Даже, наверное, заснула или задремала. Потому что прямо в самый разгар моих полетов, когда я взлетела очень высоко, и мой дом, да и весь город, казались такими маленькими, меня наглым образом прервал звонок. Он резко ворвался в мои мечты.
Как известно, чем ты выше забрался, тем больнее становится, когда приходится падать с этой высоты. Так оно и случилось. Только упала я не только во сне, но и наяву. С дивана. Я-то думала, что упала только во сне, и поэтому минут пять ползала по полу, пытаясь слезть со своего четвероногого друга. Когда я со всего размаха врезалась головой в него и поняла, что выше ничего не может быть, потому что стоит он у меня посреди комнаты и до стенок отсюда далеко, и, значит, это он и есть, а я ползаю по полу, я села, успокоилась немного и пошла открывать дверь настырным гостям, которые терроризировали мой звонок ежесекундно.
Пошла – это было громко сказано, скорее, застенчиво поплелась. То есть, держалась за стенку и добиралась до двери почти ползком.
Очутившись напротив двери и поздравив себя с этой маленькой победой, я заставила свой язык заговорить.
– Да? – получилось неважно, но вполне понимаемо, но видно за дверью был не совсем понимающий человек.
– Кто там? – раздалось с другой стороны баррикады.
– А там кто? – голос показался мне смутно знакомым, но разум мой все еще находился под влиянием бабушкиной наливочки и на своих дверях повесил огромную табличку с надписью: «Не беспокоить!!!»
– Там я.
– И тут я, – табличка увеличилась раз в десять, и я вообще ничего не понимала.
– Слушай, а Ольги там нету рядом где-нибудь, а? – Ольгу какую-то спрашивают... Так я ж Ольга! Вот это да, забыла как себя зовут.
– А вы кто? – тут я вспомнила, что есть еще и глазок в двери и решила туда посмотреть. На коврике перед моей дверью топтался Дрюня Мурашов.
Я оторвалась от глазка и еле-еле смогла открыть дверь. Руки не слушались.
– Дрюня! Как я рада тебя видеть! Какими судьбами?
Дрюня как-то странно повел плечами, ничего не сказав. Но в дверь протиснулся.
– Дрюнь, да ты не стой, проходи. Я тебя чаем напою. А хочешь, покормлю?
Тут я вспомнила, что насчет покормить – это не по моей части, и стала втаскивать Дрюню в зал.
Раскидав свои вещи, вечно валяющиеся где попало, в разные стороны и расчистив место на диване, я усадила Дрюню, а сама побежала в кухню. Там, в шкафчике у меня припасена бутылочка коньячка. Надо отметить встречу со старым другом.
Дрюня был не против. И мы с ним культурно посидели.
– Слушай, Оль, а чего это Полина, опять, что ли, какое дело раскрывает, а? – заговорил Дрюня после первой же соточки коньяка. Видно, долго держал в себе, захотелось поделиться с родной душой.
– Ага. Мне тоже завтра предстоит особо важное задание, – для важности я подняла указательный палец вверх и состроила из себя агента 7.
– Оль, расскажи, а? – глазки у Дрюни загорелись и слюнки потекли.
Он у нас любит послушать всякие истории, да и сам рассказать может, немного приукрасив. Для пользы дела.
Раз уж начала строить агента национальной разведки, надо поддерживать имидж.
– Нет, Андрей. Не могу. Государственная тайна.
