форта не взять. Противник и так потерял слишком много людей.
Время от времени снайперы воюющих сторон обстреливали друг друга. Эту дуэль мендонцы явно выигрывали. Попасть в цель на открытой местности гораздо легче, чем в прячущегося за выступы стены человека. Однако старания бонтонцев не были напрасными. Число раненых и убитых защитников постоянно росло. Силы гарнизона таяли, а восполнить их больше не удастся.
Примерно через семь часов после дневного боя на юге снова послышалась стрельба. Собранное Грегори подкрепление отчаянно прорывалось к крепости. Но лейтенант уже опоздал. Противник надежно перекрыл дорогу, и ни один солдат на поле перед Кростоном не выбежал. Кровавая стычка длилась сорок минут. Осознав пагубность и бесперспективность предпринятых действий, мендонцы отступили.
Преследовать врага захватчики не решились. Во-первых, бонтонцы опять понесли серьезные потери, а во-вторых, командиры полков боялись угодить в очередную засаду. Войска и так растянулись на несколько километров. Сначала надо разобраться с фортом, и лишь потом продолжить наступление.
Сириус медленно клонился к горизонту. Верхушки деревьев приобрели неестественный красноватый оттенок. Неожиданно в лесу наступила странная тишина. Смолкли крики, перестали стучать топоры, не слышались одиночные выстрелы. Стих даже ветер, дувший весь день с океана. И что удивительно, эта ситуация пугала людей гораздо больше, чем грохот сражений. Неизвестность оказалась страшнее меча или копья.
Защитники крепости то и дело взбегали на стену, тревожно вглядываясь в наступающие сумерки. Сейчас никто не думал о личной безопасности. Всех волновал один единственный вопрос – куда делся неприятель? Наверняка враг задумал какую-нибудь хитрость. Но вот на поляну выступила группа из пяти человек. В руках одного отчетливо виднелся белый флаг.
– Парламентеры! – громко закричал наблюдатель.
– Оборона Кростона становится интересным занятием, – усмехнулся майор. – Придется прогуляться и выслушать требования противника. Надеюсь, предложения будут разумными.
– Вряд ли, – бесстрастно вставил Карс. – В лучшем случае – капитуляция на выгодных условиях. Но меня больше беспокоит приближающаяся ночь. Скоро совсем стемнеет. Эти переговоры не могут быть провокацией?
– Исключено, – тотчас возразил Ленк. – Бонтонцы не опустятся до такой низости. Война должна проходить по строго установленным правилам. Они их свято придерживаются и никогда не нарушают. Штурм не начнется до тех пор, пока мы не вернемся в форт.
Вместе с начальником гарнизона из крепости вышли три офицера и властелин. Таким образом, установился численный паритет сторон. Этикет на Униме соблюдался даже во время сражений. Парламентеров возглавлял седовласый, но еще крепкий и моложавый полковник. Идеальная выправка, широко развернутые плечи, гордо вскинутый подбородок. Офицеры сопровождения оказались молодыми и необстрелянными. В глаза сразу бросался их лощеный штабной вид.
Форма захватчиков была пошита из простого материала, имела серый оттенок и особым изыском не отличалась. Высокий стоячий воротничок, чуть приталенный камзол с множеством пуговиц и узкие штаны, заправленные в начищенные до блеска сапоги. На груди военных виднелись нашивки и знаки различия. Четко козырнув, бонтонец представился:
– Командир соединения полковник Пуаре.
– Начальник гарнизона Кростона майор Ленк, – вежливо произнес мендонец.
В этот момент полковник заметил властелина. После секундного замешательства, он изумленно выдохнул:
– Не думал, что герцог Альберт нарушит древние законы. Ведь в вашей армии никогда не служили мутанты. Неужели в Мендоне снова произошел переворот, и сменилась власть?
– Вы заблуждаетесь, – вымолвил майор. – Альберт по-прежнему правит страной. Карс является представителем наших союзников. Его государство Энжел заявило о полной поддержке герцогства в войне и готово оказать любую помощь.
Ленк говорил уверенно и спокойно, а потому не дал врагам повода заподозрить его во лжи. Сразу чувствовалось, что унимиец опытный и азартный игрок. Именно страсть к картам и привела офицера к назначению в отдаленный гарнизон. Крупный выигрыш, дуэль и опала. Подобная последовательность была обыденным явлением в стране. После небольшого замешательства Пуаре продолжил:
– Это ничего не меняет. Мы имеем неоспоримое преимущество. Несколько дней и Мендон падет. Так стоит ли умирать понапрасну? Кростон уже вписал в историю свое имя золотыми буквами. Вы отрезаны от подкреплений, и сдаться в подобной ситуации – единственно разумный выход. Я лично гарантирую жизнь всем солдатам.
– И куда же нас отправят? – иронично спросил майор. – В лагеря военнопленных на каторжные работы? Я не раз встречался с беглецами из вашего государства. Более страшного места, чем рудники Бонтона не существует. Лучше умереть в честном бою, чем быть бесправным рабом.
– Обещать что-то еще, у меня нет полномочий, – честно признался полковник. – Зато есть приказ казнить на месте всех, оказавших сопротивление. Учтите, пленных при штурме никто брать не будет.
– Великолепно! – воскликнул Ленк. – Тем самым, вы развязали мне руки. В крепости находятся восемь бонтонских разведчиков. Их надо лечить, кормить, охранять. При таком раскладе они не доживут и до утра. Я не привык убивать безоружных людей, но выбора не осталось.
– Война без жертв не бывает, – с горечью произнес командир соединения. – Если через час гарнизон форта не даст положительный ответ, моя армия не оставит камня на камне от Кростона. У защитников крепости нет шансов на спасение.
Парламентеры дружно развернулась и зашагали в разные стороны. Как и следовало ожидать, противник требовал немедленной и безусловной капитуляции. Вступать в торг и обсуждать какие-либо условия захватчики не собирались. Впрочем, защитники форта и не думали сдаваться, а на переговорах лишь тянули время.
Ночь предстояла неспокойная. Люди прекрасно понимали, что вместе с последними лучами Сириуса неприятель двинется на штурм Кростона. Солдаты гарнизона готовили факела и разогревали в чанах смолу и воду. Под стенами майор приказал разбросать фашины соломы. Ее будет легко поджечь во время сражения.
Не успел белый шар скрыться за горизонтом, как в лесу раздались надрывные звуки труб. Враг пошел в наступление. И хотя поначалу мендонцы противника не видели, они знали о приближающейся опасности. Невольно воины крепче сжимали рукояти мечей и тревожно вглядывались в густую липкую темноту.
Вряд ли стоит описывать эту ночь в мельчайших подробностях. Все, происходившее на стенах крепости, имеет короткое, но очень точное название – ад. Пять атак за восемь часов. Волны бонтонских солдат накатывались с разных сторон, стараясь любой ценой проникнуть внутрь Кростона. Особенно жарко было возле ворот. Несколько раз штурмующие пытались опустить мост, однако вскоре нужда в нем отпала. Трупы животных и людей буквально до краев заполнили не слишком глубокий ров.
Применение автоматов в подобных условиях не приносит должного эффекта, а потому исход боя решает рукопашная. Порой казалось, что неприятель близок к победе. Бонтонцы сумели захватить две башни и почти треть крепостной стены. Они уже подтягивали резервы для удержания плацдарма, но тут Ленк и Карс повели в контратаку свой последний резерв. Ценой огромных потерь защитники выбили противника из форта.
На валу, во рву и под стенами то и дело раздавались крики и мольбы о помощи. В пылу сражения о раненых и умирающих никто не думал. В сполохах горящей соломы и факелов шла отчаянная рубка. Кровь несчастных рекой текла по земле. На людей умоляющих о пощаде сверху лился кипяток и смола, валились тяжелые камни, летели обезглавленные трупы. Бойцы уже ничего не понимали и махали клинком до тех пор, пока либо сами не падали замертво, либо рядом не оставалось ни одного врага. Впрочем, последнее случалось крайне редко.
Захватчики не жалели сил и средств и не давали гарнизону Кростона ни минуты передышки. Бесконечный ночной кошмар прекратился лишь ранним утром. Стоило листве деревьев порозоветь, как из леса послышались заунывные звуки труб. Штурмующие крепость подразделения неторопливо и организованно начали отступать. По мере возможности неприятель подбирал раненых солдат. Прошло не больше пятнадцати минут, а на поле боя уже не осталось ни одного бонтонца.
