мигом позабыл. Зевая, собрался и отправился на службу.
У входа в кордегардию толпились стражники – в том числе и недавние ральковы собутыльники. Десятник ответил на приветствия и собирался заглянуть к писарю за новостями и указаниями, но его перехватил Тревер, за спиной которого топтался, не смея поднять глаз, Керт.
– Ральк, послушай, – Тревер увлек собеседника в сторону, – я уже все решил, и с писарем договорился, и вообще. Короче говоря, принимай парня в команду.
– Ладно. А что Эгильт? С ним говорил?
– Ну… – Тревер замялся. – Я-то говорил, но он как-то странно посмотрел на меня… Я так понял, что он не будет против.
– А если будет? – Ральк прищурился.
Сержант в самом деле выглядел в последнее время странно, словно был болен, но как раз поэтому Ральку хотелось сперва заручиться его согласием. А то мало ли…
– Ну, если что – скажешь, я виноват, скажешь, я тебе сказал, что с ним сговорился насчет Керта. Да оно, в общем, так и есть… Ральк, слушай-ка, я еще вот чего…
– Ну, чего? Говори, Тревер! Или погоди, я к писарю загляну, узнаю, что мне на сегодня…
– Да постой! Я вот чего. Я племянника к тебе хотел, потому что ты, вроде, до сих пор спокойный такой… А позавчера сам не свой бегал… Да и напились вы знатно, пацан домой едва добрел, тут же спать завалился. Мне сеструха давай выговаривать, куда, мол, Керта пристроил. Нет, погоди! Погоди, Ральк! Я все понимаю, твоего друга Тварь прикончила, я все понимаю. Но ты уж, пожалуйста, не обижайся, а за Кертом пригляди, ладно?
– Ну, ты же знаешь… Где смогу уследить…
– Ральк! – Тревер просиял. – Ты только чуток пригляди! Я боялся, обидишься ты… Я ж сам, как ты, я все понимаю! Не обещай ничего, не надо. Я сеструхе скажу, что мол, все в порядке, я переговорил, командир впредь присмотрит.
– Ладно. Только с Эгильтом все же реши. А как ночь, спокойно прошла?
– Да какой там спокойно! Опять труп. Помнишь Хорька?
– Какого Хорька?
– Ну воришку, вертлявый такой, тощий.
– А-а… Ну так что?
– Тварь влезла в дом – опять на Малом Острове. Но там народ уже напуган, все спрятались наверху. Тварь опять на первом этаже все разнесла, обрывки травы этой зеленой там повсюду… Вот… а потом вдруг затаилась – может, людей почуяла может, еще что… Тут Хорек. За каким Гангмаром его на Малый Остров занесло, не знаю, но сунулся сдуру в пролом. Стену Тварь прошибла… Может, решил, что Тварь уже убралась и решил поживиться… В общем, Хорька со стен по частям соскребали. Вот оно как.
– Ясно… Ну, Хорек – это ладно. Его не так жалко, – заметил Ральк. – А что семья, которая там жила? Они хоть что-то видели? Как Тварь выглядит?
– Ты что? – Тревер вздохнул. – Да они пошевелиться боялись, пока там внизу грохот стоял. И дохнуть лишний раз не решались, небось.
– Тоже верно… О, гляди, вон сержант! Давай сейчас его спросим.
На пороге кордегардии показался Эгильт. Выглядел он получше, чем накануне, Только одежда была измята и волосы в беспорядке. Десятники подошли и поздоровались. Эгильт кивнул.
– Мастер сержант, – начал Тревер, – насчет Керта, племянника моего…
– Да, – припомнил Эгильт. Голос у него тоже был вполне нормальный. – Я помню, ты что-то говорил насчет племянника.
– Я бы его к мастеру Ральку в десяток, и с писарем договорено, и капитан не станет возражать, – заторопился Тревер.
– Ладно, – оборвал десятника Эгильт. – Раз все согласны, то и я не против. Кстати, готовьтесь, мастера. Объявлен новый набор. В стражу примем новых солдат, десятки будут сперва человек по двенадцать, видимо. Потом разберемся, новых десятников назначим… Потом… Потом…
Сержант задумался.
– Когда Тварь поймаем? – подсказал Тревер.
– Тварь? Тварь – кара, – строго отрезал сержант. – За грехи!
Развернулся на каблуках и скрылся в здании. Десятники переглянулись. Тревер покрутил пальцем у виска, но промолчал.
Ральк выждал немного и тоже вошел в здание. Сержанта поблизости не было, и десятник направился к писарю. Тот, едва Ральк спросил о новом назначении, принялся браниться, размахивая грифельной доской. Десятник уставился в угол и терпеливо ждал, пока писарь утихнет. Он знал, что, выкричавшись, этот, в сущности, очень мягкий человек снова станет прежним – спокойным и немного суетливым добряком. В самом деле несколькими минутами позже писарь выдохнул, бросил доску на заваленный бумагами да сломанными перьями стол, и объявил:
– Извини, Ральк. Что-то уж очень я сегодня… Весь график псу под хвост, все перемешалось… а тут вы – то один, то другой… Когда? Куда? Ну, а я…
– Да ничего, – сочувственно кивнул десятник, – довели?
– Ага. Сперва капитан, потом Грейст… Я, понимаешь, ему говорю, твоим, говорю, парням нынче придется подольше в карауле… Походите, говорю, еще. А он – ты, говорит, тут сидишь, говорит, а мы там… за Тварью охотимся… Говорит, среди опасностей ходим, прям как его послушать – так по краю Бездны он
