– Правду он говорит. Давно я с инструментом мучаюсь. Как бабка умерла, так он словно с ума сошел. Продать хотела, да не рискнула, память все-таки...
Жуль встал, прошелся по квартире, везде выключая свет.
– Зачем? – спросила я шепотом.
– Засада! – тоже шепотом объявил Жуль. – Я не верю в реальную нечисть! И должен знать, что творится в квартире моей невесты!
Я засмеялась. И Яша заржал. Водка придала ему смелости перед свиданием с привидением.
– Тс-с-с-с! – зашипел на нас Жуль. – Тише, я вам говорю! Сидим, как мыши! Если вы не врете, то скоро он заиграет!
Ждать пришлось минут двадцать. Яша успел захрапеть, уронив на стол голову.
Жуль сидел рядом со мной, стискивая меня в объятиях и мусоля мое ухо в длинном, собственническом, жениховском поцелуе. Ухо уже горело и чесалось, но признаться в этом я стеснялась: вдруг обнаружится моя холодность и сексуальное невежество?
Негромкий перебор клавиш заставил Константина вздрогнуть и оставить ухо в покое.
Яша перестал храпеть и поднял голову.
– Тс-с-с! – прошептал Жуль и на цыпочках прокрался в гостиную.
Мы с Яшей цепочкой потянулись за ним.
Если честно, я сильно зауважала своего шефа. Даже Подъяблонский со своим криминальным прошлым панически боялся потусторонних сил. А Костя...
Похоже, у него и правда серьезные намерения, раз он так рьяно бросился сражаться с нечистью на моей жилплощади. Впрочем, может, виной всему – водка?..
Когда мы оказались в гостиной, рояль затих.
– Я же говорила, – шепнула я, но Жуль зажал мне рукой рот.
Мы так и замерли в крадущихся позах – Жуль впереди, я за ним, и Яша в конце процессии. Мне показалось, что в тишине я отчетливо слышу, как колотятся наши сердца.
Константин не сделал главной ошибки – он не включил свет. Через минуту рояль заиграл снова. Мы вздрогнули всей цепочкой.
Жуль ринулся к роялю и резким движением открыл крышку: не узкую, над клавиатурой, а большой козырек над струнами. Еще в прыжке он включил фонарик в мобильном и теперь шарил лучом света в недрах рояля.
Неожиданно он громко захохотал.
– Аська, ты не пробовала завести кошку?!
– Что? При чем здесь кошка? – Надо признаться, мне было не очень весело.
– При том! – Жуль подошел к стене и включил верхний свет. Двумя пальцами он держал за хвост маленького мышонка. Мышонок извивался, пищал и пытался его укусить. – У тебя мыши живут в рояле, уважаемая Мисс Россия 2004! Когда становится тихо и гаснет свет, они бегают по струнам и рояль бренчит! Свет включается – они замирают! Ха-ха-ха! Эх, вы!
– Тьфу! – в сердцах плюнул Яша.
Кажется, Подъяблонский был сильно разочарован таким низменным происхождением ночных концертов. Впрочем, я тоже.
Зачем я красила инструмент в такой жизнеутверждающий цвет?
Я мельком глянула на афишу. У бабки было такое лицо, будто бы она собиралась визжать.
– И что же мне теперь передавать по наследству внучке? – грустно спросила я, разглядывая извивающегося мышонка. – Было такое шикарное наследство – рыжий рояль, играющий сам по себе...
– У тебя есть внучка? – участливо заглянул мне в глаза Константин.
– Иди к черту! – фыркнула я и пошла на кухню.
Жалко, когда тайна рушится таким простым и обыденным образом.
Может, я поторопилась, и мне не следовало приводить сегодня Костю к себе?..
Черт, а я еще ломала голову, где взять мышей для Жизели! Она удрала, почуяв близость живого корма.
– Что мне делать с животным? – весело спросил Жуль, следуя по пятам за мной.
– Не мучь животину, – пробурчал Подъяблонский. – Она тонкая, нежная, прям из консерватории. Блям- блямса играет в темное время суток! А ты ее грубыми лапами! – Яша выхватил у Жуля мышонка и выбросил в распахнутое окно. – Интересно, выживет, или нет? – Он высунулся наружу и насвистел мотив Козлодоева.
– Да вы сатрап, господин Подъ...
– Делай ударение на букву «Я»! – перебила я Жуля и начала убирать со стола посуду.
– Правильно, кукла! Нечего жениху выражаться, – поддержал меня Яша, одевая фартук и беря губку.
– Э-э, да вы спелись, красавица и чудовище! – захохотал Жуль. – Я, случаем, не третий лишний?
– Не порите чушь, гражданин начальник! Я тут как дома, но постоянно чувствую, что в гостях. Эх, ребята, хорошо с вами, но как надоело скрываться! – Подъяблонский с энтузиазмом начал отмывать грязную сковородку. – Вроде и не в тюрьме, а на сердце тоска! Когда я смогу выйти на волю? Выберусь – всего состояния лишусь, потому что проиграл спор на Мисс. Да еще и менты по подозрению в ограблении банка заметут! Ведь у них как? Как где кого по серьезному грабанули, так сразу по старой памяти Яшу метут. Алиби, не алиби, у нас в городе один вооруженный грабитель – Подъеблонский! А я перевоспитался уже давно! Красавиц вон на конкурсах выбираю! Слугой народа готов быть, только народ не хочет! Э-эх! – Он грохнул сковородкой о стол.
– Яша, я знаю, как тебя условно-досрочно освободить! – засмеялся Жуль.
Я сидела на диване и наблюдала, как Константин по-хозяйски разливает по чашкам чай. Мне так нравилось бездельничать, в то время как мужики хозяйничают на моей кухне, что я улыбнулась.
Пусть Дьяченко уезжает в свою Австралию.
Кто сказал, что Жуль не мой человек?! Бабушка?
Где она, эта бабушка?!
Я сама выдумываю диалоги, я придуриваюсь, болтая с ней...
– И как же? – Яша бросил недомытую тарелку в раковину и уставился на Жуля в упор.
– Ну, во-первых, ограбление на тебя уже никто не повесит, – радостно сказал Константин. – Оно практически раскрыто, и дело техники задержать виновных. Во-вторых...
– «Во-вторых» – самое сложное, – перебил его Яша. – Мои друганы посерьезнее органов будут! Ведь спор-то я проиграл!
– Кто сказал?! – прищурился Жуль.
– Ну... я ж с Аськой не того... этого... тогда в гостинице в одной кровати... под одеялом...
– «Того-этого»! – передразнил Жуль. – Да ты же живешь у нее уже почти две недели! Чем не лучшее доказательство ваших близких с ней отношений! Посмотри, на тебе ее фартук и тапочки! Это тебе не шампанское в обнимку хлестать на гостиничной койке! Тут посерьезнее будет!
– Блин! – треснул себя по лбу ладонью Яша. – А ведь и правда... – Подъяблонский потрясенно опустился на стул. – Как же я сам не догадался! Дурак я дурак! Что ж мне теперь корешей сюда звать? Званый ужин устраивать?
– Ну, с ужином ты перебьешься, – нахмурился Жуль, – потому что за званым ужином следует долгая счастливая семейная жизнь, а тебе таковой с Аськой не светит. Я первый на очереди стою.
– Что же делать-то? – уважительно спросил его Яша.
– Что-что! Скандал устроить! Что может быть интимнее сцены скандала?! Позвонишь дружкам, извинишься, скажешь, что тогда, в гостинице, с тобой приступ сердечный случился. Ты упал, гранатовым соком облился, а они черте что и подумали! А Аська в это время «Скорую» вызывала. Наври, в общем, с три короба, за давностью события никто ничего не проверит. А потом, как бы между прочим, пригласи их сюда, в условленный час. Они приедут, а тут, вместо сцены любви Аська тебя на пинках с чемоданом с лестницы спустит. Ты будешь орать: «Дрянь! Уродина! Шлюха!», а она «Кобелина проклятый!» А тут еще я нарисуюсь, типа ухажер новый! Все как в лучших шедеврах мирового кино! Ведь условием спора было доказать, что она твоя любовница?! Так лучше, чем сценой ревности, ты это и не докажешь!
