как родство, будто в них текла одна кровь. И чем дольше они общались, тем делались похожей друг на друга и лицами, и даже черты лица обострялись или утолщались у той и другой, гримасы, интонации голоса, вибрирующего, как при заклинаниях, и некоторыми выражениями, перенимая одна у другой, уродуясь в одном случае и украшаясь в другом. Риту уже принимали за глухонемую, а Яю – за слышащую или за сестру. И чем дальше они общались и страдали вместе, тем больше утверждались в мысли, что им нельзя расставаться, так они замечательно нашли и подходили друг другу. Яя успешно боролась за Ритину душу, за обладание этой душой, но знала, как силен и любим Ритой ее противник, Алеша. А без него они зорко уже следили друг за другом, не предает ли одна дружбу другой в столь предательском мире, и, ревнуя, внушали друг другу свои какие-то принципы.
За чаем Яя говорила: Тебе нельзя идти замуж.
Рита: Я оскорблена и унижена. Алеша так странно любит.
Яя: Я говорррила! Я говорррила! Все мужчины такие! Я! Я люблю тебя!!! – Она опять прокалывала себя острым пальцем в грудь. – Как я рада! Я мечтаю поехать на море! Теперь мы поедем на море!
Рита {мечтательно): Да? Да?
Яя: Поедем поправлять здоровье, наши нервы. Кожа загорит. – Она стала стучать себя по горлу. – Вот сколько там мужчин! Мы с тобой скучать не будем! Деньги будут! – Она сделала нахальное лицо. – Слушайся меня. – И вдруг. – Ты меня любишь???
Рита: Конечно! Ты самая красивая, – тут же с легкостью, научившись у Яи, объявляла она, зная, что такие слова для подруги самые приятные.
Яя: Да? Да? Это правда? А ты – не-о-бык-новенная!!! Первую такую вижу. Смотришь все время на небо. Задумчивая. Я придумала тебе такое имя, смотри, тебе нравится? – Она показала сочиненный ею жест, как будто подводя черную линию у века. – Мар-га-ри-та!– Говорила она по слогам, параллельно проводя по веку острым указательным пальцем. – Красиво? Я сама это придумала только для тебя одной!!!
Рита ушла и принесла Яе в подарок старинный черный веер.
Они радостно смотрели друг другу в глаза, не зная, как еще себя похвалить, обнадежить, в чем еще признаться, и кивали, сияя взглядами, наклоняя головы, любуясь друг другом и поворачиваясь профилями и затылками. Все так совершенно было в них обеих.
– Короче, едем! – подвела итог Мар-га-ри-та с «подведенным черным веком».
ГЛАВА: ПОХОД К СУТЕНЕРУ
К сутенеру они оделись со старательностью во все облегающее. Яя выбрала себе все розовое и желтый платочек.
– Где ты взяла эти розовые туфли? – спросила Рита.
– Нравятся? – с восторгом сказала Яя. – Мне их подарил один мужчина!
– Они же похоронные, из бумаги, для трупов! Ты не расстраивайся, только зазря подбили железом.
– О, я дуррра! Что ты всегда грустное рассказываешь!
Решили в этот день доносить «похоронные», по прогнозу дождя не было.
Высокие каблуки были подбиты железом, чтобы не знали сносу, «для нас главное – ходить, ходить», – всегда повторяла Яя с мускулами на ногах – она-то не слышала звук о мостовую, когда они двигались по намеченным целям.
Уже наступали сумерки. Самое красивое время суток. Зажигались желтые фонари. Пока добирались, разговаривали.
Яя: Я живу, как будто плыву в море. – Она показала, как раскидывает руки, и волны несут ее. – А ты живешь трудно. Думаешь. – Яя стала крутить пальцем над своей головой, обозначая «думы», преувеличенно хмуриться, как в немом кино. – Думаешь, переживаешь! Я плыву. А ты ходишь ногами по дну! – Это была явная критика в адрес Риты. Лицо у Яи было безмятежное, разглаженное и с «приклеенной» улыбкой, когда улыбаться ей совсем не хотелось.
Рита: Я же иду к сутенеру, хоть и не хочу, так скорее это меня несет волна!
Яя: Ты очень умная! Не умею с тобой поддерживать умный разговор!
Рита (отчаянно вглядываясь в фонари, зазаклинала): И где же мой Алеша? Где же мой Алеша?
Яя вдруг поймала смысл по ее губам и тоже стала передразнивать:
– Где же муой Альеша??? Гдье муой Альешааа! – И подтянула указательным пальцем кожу между бровей, «сделав» взгляд несчастливого Пьеро.
Совсем стемнело, и они пришли к красивому старому дому. Покусывая палец, Яя металась между двух окон в первом этаже, забыв, в котором из них живет сутенер. Записей она никогда не вела, а в сумке носила чистый блокнот с карандашом, чтобы писать прохожим вопросы: «Где тут универсам?», «Где трамвайная остановка?», «Я глухая, пропустите меня без очереди» и т. д.
Одно окно принадлежало одному подъезду, другое – другому.
– Этот! – наконец, вспомнила она и показала пикообразным пальцем. – Вот в каких красивых домах живут сутэрнеры, – со значением и упреком сказала Рите, подбежала и постучала в окно кулаком так, чтобы задрожали стекла. Выглянула девушка. Яя помахала ей.
В коридоре стали объясняться по-глухонемому очень быстро, Рита ничего не понимала. Девушка очень ласково посмотрела на нее и довольно чистым голосом, едва искаженным фальшивой интонацией, сказала:
– Мы, глухие, любим поболтать!
Они опять стали «переговариваться» жестами, забыв о Рите. Были слышны звуки только от хлопающих губ и иногда «гыканья».
Сели в большой гостиной. Две глухонемые опять «болтали», видно обсуждая Риту. Улыбались. Наконец сделали паузу.
Девушка:
– Принесу чай, – и сделала жест рукой у рта, как будто отпивает глоток из чашки.
Рита закивала, сжимая перчатки в руках. Яя ненатуральным голосом пропела:
– Трудно тебе? Да? Когда ничего не понимаешь? И все киваешь и улыбаешься? А каково мне, когда ты болтаешь со слышащими? И про меня забываешь!!! А я терплю!!! А? – И она прищурилась, ее «ящерицыны» глаза заблестели.
– Извини, извини, извини, – говорила Рита, пока не вернулась девушка.
Принесла чай и много сладкого в вазочках. Сама, немного полная, с завитыми длинными локонами вдоль щек, одетая в серое дорогое платье, сказала:
– Я не ем, только пью.
Показала на металлический диск на полу. Сняла туфли. Осторожно встала на него, с усилием дернулась сначала в одну сторону, ударив локонами-плетками Яю, потом в другую. Сразу запыхалась, стала розовая, как кукла. Осторожно сошла с круга, вдела ногу сначала в одну белую туфлю, потом – во вторую.
– Это для талии. Мне пятнадцать лет. Меня зовут Марианна.
Яя восторженно пояснила:
– Марианна – очень добрая. Марианна– любовница сутэрнера. Его нет сейчас. Он придет. Она ему все передаст. Она нам поможет, и он нам поможет.
Марианна улыбнулась и тоже заговорила своим детским внятным голосом, если бы не чавкающие звуки от движения губ:
– Я бы сама тоже хотела пойти с вами к мужчинам. Мне тут так скучно одной сидеть! Но… не могу! – Она виновато пожала плечами.
– У нее любовник сутэрнэр, о!
– Так она все знает про нас?
Яя удивленно посмотрела на нее, отвернулась. Они возбужденно стали «переговариваться» с Марианной. Та чмокала, чмокала тубами, наконец обратилась к Рите:
– Я никому не скажу. Я все понимаю. Деньги!
Яя же презрительно заметила:
– Это я глухая! Эта мне надо бояться позора! А ты – слышащая! Чего тебе бояться! Твой мир об этом не узнает! Глухие общаются с глухими! Глухие ненавидят слышащих! – И она резко отвернулась.
Когда вышли от Марианны, Яя горестно заговорила:
– Счастливая Марианна. Много красивых вещей. Сутэрнер спит с ней. Вкусная еда. Много денег. – Она вздохнула. – Красивая у Марианны фигура?
Все, кто был толще Яи, считался обладателем красивой фигуры. Рита:
– Толстая же!
Яя же возразила ей таким аргументом:
– А сутэрнер ее любит! Кто любит нас? Никто!
Так хорошо убеждавшие примитивные фразы стали ее раздражать, Рита сказала:
– У тебя короткие мысли, Яя.
– Зато у тебя золотой язык!
Метров десять шли молча. Яя вдруг стала гладить Риту по волосам и бессмысленно улыбаться, повиснув у Риты на руке. Рита тоже заулыбалась. Яя, озираясь на пустынную улицу, вдруг «бумажно», ненатурально засмеялась. В несколько заходов. Потом спросила:
– Хорошо у меня получается, вот послушай, хорошо? Так Яя иногда репетировала женский смех, но у нее не получалось. Рита честно сказала ей:
– Нет, лучше тебе вообще не смеяться со звуком. Так отпугиваешь, даже страшно. Лучше по-доброму так улыбайся. – И она улыбнулась, показав «примерную» улыбку для Яи. Та серьезно закивала, но ввернула:
– Тогда я буду второй Ритой! Но я тебе верю. Только тебе. Если ты считаешь, я буду улыбаться именно так!
Этот их короткий разговор примирил подруг. Они прижались друг к другу, громко застучали каблуками, из-под которых в темноте видно было, как высекались потоки искр. Уже шли ли молча, щека к щеке, с одинаковыми улыбками на губах, с одинаково сияющими глазами.
ГЛАВА: ПРИХОД СУТЕНЕРОВ В 21.00
Напольные часы пробили девять, когда они позвонили в дверь. Рита дала знак Яе. Яя радостно побежала к дверям.
– Это сутэрнер! Это сутэрнер! – приговаривая.
Это действительно пришли сутенеры, но их было двое. Это были два таких пройдохи, со своим специфическим вкусом на одежду, потому что были выряжены как два брата-чечеточника. Оба в белых носках, особенно ярко светившихся из-под брюк. Красуясь перед девушками, один сказал тонким-тонким голосом:
– Мы не слышащие, но мы всегда красиво одеты, потому что мы живем глазами, и у нас есть вкус, как одеться!
Один был пониже, повеселее, чернявый, с бутылкой шампанского под мышкой. Второй, тот,
