остановят.
– Какой породы? – живо поинтересовался Хан.
– Доберман.
– М-м-м… Хорошая псина. Умная и верная. Был у меня когда-то доберман, да умер от чумки… Чаком звали. – Старик строго зыркнул на своего бойца. – Собаку не убивай. Выруби шокером, и все. – Когда парень кивнул, Хан продолжил: – Андрея слушайся, как меня. Что скажет, то и делай.
На этом напутствия закончились, и Андрей с новоявленным напарником, забравшись на плечи двоих бойцов, начали штурмовать забор.
Перебравшись через него и спрыгнув на землю, они направились к дому. Браток шел впереди, выставив перед собой электрошокер, Андрей за ним. Когда они достигли угла дома, из-за поворота выскочил Гарри. Умный пес выбрал наилучший момент для нападения – накинулся тогда, когда люди меньше всего ожидали его появления. С воем и диким рычанием Грязный Гарри ринулся на растерявшегося парня. С одного прыжка он повалил его на искусственный газон и заклацал клыками в сантиметре от горла, но через секунду, скуля, рухнул на бок и, дернув пару раз конечностями, замер. Боец тут же поднялся с газона и возобновил путь, однако было видно, что пес изрядно его напугал.
Дверь дома оказалась запертой, что ни Андрея, ни его напарника не расстроило. Андрей хотел забраться в дом через балкон (это было не трудно, гораздо проще, чем перелазить через ворота), но его напарник поступил проще: выпустил очередь в небольшое оконце рядом с дверью. Стеклопакет тут же треснул, и, очистив раму от осколков, боец втиснулся в окно. Андрей полез за ним.
Комнатка оказалась маленькой, с низким потолком, но с тремя (выключенными) мониторами на стене и пультом под ними. Комната охраны или что-то вроде того.
– Разберешься? – спросил боец, с некоторой опаской покосившись на пульт.
– Да. А ты пока дом осмотри, вдруг в нем еще пара собачек притаилась…
Когда парень удалился, Андрей, опустившись на крутящийся стул, уселся у пульта. Окинув взглядом ряды кнопок и тумблеров, нажал на красный рычаг, посчитав, что именно им приводится в действие вся система. Андрей не ошибся. Буквально через секунду пульт ожил, замигал лампами, мониторы тоже включились, но изображение появилось только на центральном – на нем отобразился пятачок перед домом. Значит, две камеры слежения вышли из строя, функционирующей осталась только над входной дверью…
Андрей склонился над пультом и стал внимательно его разглядывать. Пыль покрывала панель почти сплошь (никакой охраны в доме в последнее время не было, это ясно), но две кнопки, зеленая и желтая, блестели, из чего можно сделать вывод, что именно ими хозяйка и пользовалась. Нажав на желтую, Андрей зажег мощный фонарь на крыльце – это стало ясно, когда он глянул в монитор – тогда Андрей тронул красную…
Через полминуты в проеме окна показалась квадратная фигура автоматчика, а за его спиной маячило еще две.
– Дверь сможешь открыть? – спросил у Андрея первый.
– Сейчас посмотрю…
Андрей вышел из комнатенки, прошествовал к входной двери, осмотрел замки. Такие без ключа не откроешь. И что же делать? Как впустить Хана? Не может человек его возраста и положения в окна лезть… Придется дверь ломать, а это долго и трудно – здесь дуб в стальной обшивке. Такую, пожалуй, только гранатометом снесешь…
Тут до Андрея дошло, что в любом доме должны храниться запасные ключи. У них, например, в абхазском особняке дополнительная связка хранилась в вазе на трельяже, что стоял в прихожей. В Хазаровом доме трельяжа не было (сейчас это не модно!), зато имелось круглое зеркало на стене, а под ним полочка со всякой всячиной, начиная от пластмассовых расчесок и заканчивая малахитовой шкатулкой для драгоценностей. А еще вазочка стояла, с торчащей из нее веточкой лаванды.
Андрей, вытащив веточку, заглянул внутрь вазы и обнаружил на дне связку ключей. Как знал, что именно там их найдет! С ним часто такое бывало – он безошибочно угадывал, где что можно найти. Как предчувствовал. И бабушка всегда говорила, что у него хорошо развита интуиция…
Открыв дверь найденными в вазе ключами, Андрей впустил в дом Хана. Попав внутрь, старик с интересом осмотрелся. Без его внимания не осталась ни планировка холла, ни обстановка, ни освещение (из потолка торчало сразу несколько люстр, и все разных форм), ни напольное покрытие.
– Бедненько как-то, – вынес вердикт Хан. – Но ничего другого я от Хазара не ожидал… – Он двинулся к широкой лестнице, ведущей на второй этаж. – Его кабинет должен быть на самом последнем этаже. Их сколько тут?
– Четыре. Но еще есть чердак…
– Вот туда и пойдем. Я уверен, Хазар оборудовал себе уголок именно под крышей. – Он начал подъем, бросив на ходу своим бойцам: – А вы, ребятки, осмотритесь тут. Прошарьте все комнаты. Любые фотографии, кассеты, записные книжки, все берите и несите мне.
Миновав первый лестничный пролет, Андрей и Хан оказались на втором этаже. И тут их поджидал первый сюрприз. Вместо коридора, утыканного дверьми, что следовало из планировки здания, они увидели огромное помещение, похожее размерами на спортзал. В нем не было мебели, только ковры, подушки, матрасы, и все это валялось на полу в произвольном порядке.
– Комната для оргий, – сказал Хан после красноречивой паузы. – Я и не знал, что Хазар этим увлекался…
– Здесь могли снимать порнофильмы. Собственная киностудия – это не только круто, но и удобно, и выгодно…
– Что-то я камер не вижу…
– Вывезли, наверное. Тут вообще запустение царит. Посмотри, пылища кругом…
– Угу… – Хан закивал, но соглашался скорее не с Андреем, а с сам собой – все это время он о чем-то напряженно размышлял, и думы эти занимали его гораздо больше, чем обсуждение сего помещения. – Тогда пошли выше.
Третий этаж не принес сюрпризов, а вот четвертый…
Когда Андрей сошел с лестницы и оказался на площадке последнего этажа, глазам его предстало удивительное зрелище. Огромное (не только по площади, но и по высоте) помещение, похожее уже не на спортивный, а на органный зал, не имело окон, свет в него проникал через многочисленные круглые отверстия под самым потолком, напоминающие иллюминаторы. Свет лился тонкими струйками, клубился в воздухе и рассеивался под ногами. Расстояние от пола до потолка было не меньше шести метров, а сам потолок представлял собой купол, расписанный полуобнаженными фигурами русалок. Они резвились в голубых волнах, играя раковинами, морскими коньками, кораллами, а в центре этого рисованного океана плыл парусник. Но так как он плыл по воде, а русалки были под водой, то виднелось только его днище…
– Это рижский флюгер, что ли, там волны рассекает? – прервал восхищенное молчание Хан, он, как и Андрей, был поражен увиденным.
– Похоже… Очевидно, часть крыши сделана из стекла. Но из-за того, что потолок голубой и небо голубое, они сливаются в один сплошной фон… – Андрей прошел на середину залы, задрав голову, стал смотреть вверх. – Поразительно… Такое ощущение, что сам находишься под водой.
– Никогда за Хазаром не замечал тяги к прекрасному… Что это на него нашло?
– Мне кажется, это не его рук дело, а его супруги. Тут чувствуется женская фантазия… – Андрей приблизился к единственному возвышению в помещении – круглому столу, заваленному всяким хламом типа пустых коробок из-под сока и окурков, встал на него, чтобы стать поближе к потолку. – И роспись делала женщина.
– Ты уверен?
– Это Кара рисовала.
– Кара? Но откуда ты…
– Я вижу. Не забывай, я художник, пусть и посредственный. Я знаю ее стиль. Я сам учил ее рисовать. К тому же… – Он указал пальцем на одну из русалок. – Тебе она никого не напоминает?
Хан прищурился, затем достал из нагрудного кармана рубашки плоский очечник, вынул из него очки,
