Он вытащил из кармана клочок ваты и флакон с нашатырным спиртом — с ними он в последнее время не расставался. Сноровисто плеснув на ватку из пузырька, Фил сунул ее под нос Саше.
Белый жалобно вздыхал и охал, мотал головой, но все-таки послушно нюхал ватку.
— Давай, давай — в себя придешь! — подбадривал его друг.
— Фил, ну ты садист, блин! — простонал Белов, мотая головой. — Вот сам бы понюхал! — посчитав процедуру законченной, он решительно отпихнул руку друга.
Фил повертел в руке ватку, не зная, куда ее деть, и попытался засунуть ее меж прутьев клетки.
— Ты что Фил, не обижай птичку! — Белый вскинулся и оттолкнул его руку. — Птичка, она же… А как вас зовут, птичка?
Он наклонился к попугаю — тот отпрянул в дальний угол клетки, громко и разгневанно застрекотав. Саша повернулся к другу и приложил руку к груди:
— Вот я тебе честно скажу, Фил, — птичку мне жалко. А человека мне не жалко! — Белов отчаянно помотал головой. — Потому что человек — тварь! Мне для человека даже пули не жалко. А птичка летает себе в небе… и мне ее жалко, понимаешь? — в его глазах блеснули пьяные слезы. — Потому что птичка — божье создание, ты понимаешь меня, Фил?
— Понимаю, как не понять! Ну ты как, получше?
— Нормально… А давай ее выпустим, а? — вдруг загорелся нелепой идеей Белов. — Пусть себе летает!
— Нельзя, Сань, пойдем… — Фил помог другу подняться и направил его к лестнице на первый этаж.
Спускаясь по ней, Белый оступился и непременно загремел бы вниз, если б не мгновенно подхватившая его рука Фила.
— Братуха, ты в порядке? — озабоченно спросил он.
— Нормально… — снова кивнул Белый.
— Ну все, тогда поехали.
— Куда?
— Что значит — «куда»? Домой.
— Ты что? Как это домой? Теофило, что это вообще за дела?! — принялся возмущаться Белый. — Ты что это мною командуешь?!
— Сань, да с чего ты взял? — сделал недоуменное лицо друг. — Ты же сам сказал: «Едем домой».
— Я сказал? Точно? Ты не лепишь? — недоверчиво прищурился Белый и погрозил другу пальцем. — Смотри, Фил, если обманываешь, я… Я тебя породил, я тебя и убью…
— Убьешь, убьешь… Все, Сань, правда — хорош бухать!
— Да, я тоже так считаю… — немедленно согласился Белов. — Сейчас вот только в бар зайдем…
— Сань, если в бар, — то только чай или кофе! — решительно возразил Фил, не выпуская из руки локоть Белова.
— Точно! Чай или кофе! — энергично кивнул Саша.
Тут Фила сзади кто-то окликнул:
— Валера, Валера!
Он машинально обернулся. Белый тут же воспользовался моментом, высвободил свой локоть и решительно двинул к бару, на ходу сигналя бармену поднятым пальцем:
— Пятьдесят виски!
А к Филу, приветливо помахивая рукой, приближался лощеный молодой мужчина в шикарном костюме. С ним была эффектная стройная блондинка в длинном облегающем платье.
— Сань, я сейчас, — бросил Фил в спину Белова и повернулся к своим знакомым. — Ну, здравствуй, господин Кордон…
— Валера, рад тебя видеть! — мужчина притянул Фила к себе и поцеловал его в щеку. Тот слегка поморщился — о нетрадиционной сексуальной ориентации Кордона в среде киношников знали все.
— Привет, Анют, хорошо выглядишь, — кивнул Фил и девушке.
— Стараюсь… — лениво улыбнулась она.
— Поиграть пришли? Что, лишние деньги завелись? — Фил едва заметно усмехнулся: Кордон должен был ему кругленькую сумму за трюки в его фильме, но рассчитываться не торопился, говорил — нет денег.
Белов, получив в баре свое виски, обернулся к Филу. Заметив его взгляд, Кордон приветственно улыбнулся.
— Да нет… Валер, познакомь меня с Александром, — Кордон кивнул ему за спину.
— Знаешь, не вовремя… — немного смущаясь, пробормотал Фил. — А что — очень надо?
Тут к ним, пошатываясь, подошел Белый. Фил приобнял друга за спину и решительно отобрал у него стакан.
— Братух, мы же договорились! — укоризненно нахмурился он и повернулся к Кордону. — Ну вот, знакомьтесь. Это — Александр. А это Андрей Кордон, акула шоу-бизнеса.
— Саша, кит-убийца, — без тени улыбки представился Белый.
Кордон вежливо рассмеялся, демонстрируя, что шутка оценена по достоинству. Белов пожал его узкую и тонкую ладонь.
— А это Аня, восходящая звезда кинематографа…
Белов перевел глаза на девушку, с игривой полуулыбкой встретившей его мрачный взгляд.
— А вы? Вы тоже хищница? — грустно спросил Саша.
— Я? — кокетливо засмеялась девушка и медленно покачала головой. — Нет, я — млекопитающее…
— Млеко? — Белый удивленно приподнял брови и вдруг широким жестом указал за свободный столик. — Присядем!
Приглашение в его устах прозвучало как приказ…
В ту же минуту в дверях зала появились Каверин с Петровичем. Володя был возбужден, он широко улыбался и то и дело энергично потирал руки.
— Эх, чувствую, выиграю сегодня! — он чувствительно двинул приятеля локтем в бок. — Ох, выиграю!
— Может, перекусим сперва? — предложил Петрович, никогда не упускавший случая позаботиться о своем довольно объемистом брюшке.
— Это дело, — легко согласился Каверин. — Что-нибудь такого… из морепродуктов, да?
Они двинулись через зал, забирая правее — там было несколько свободных столиков, — и оставив за спиной стол, вокруг которого расселись Белов с компанией…
Общий разговор повел бойкий на язык Кордон.
— Да, казино… — продюсер, слегка покачивая головой, окинул взглядом зал. — Знаете, Саша, Москва в этом смысле удивительный город. Вот, скажем, в Вегасе — кто там в казино ходит? Какие-то старухи, японцы, провинциалы из Оклахомы, ковбои… — словом, всякий сброд! А здесь — вы только взгляните! — цвет генофонда, понимаете? Наиболее жизнеспособные особи…
Белов, казалось, совершенно не слушал его разглагольствований. С откровенно блудливой улыбочкой он неотрывно смотрел на Анну. Та отвечала ему подобным же взглядом — и даже, пожалуй, еще более бесстыдным.
— А я тут как-то «В мире животных» смотрел. Так там сказали, что Дарвин везде неправ… — не без язвительности заметил Саша Кордону, на секунду прервав свою игру в гляделки…
Усевшись за стол, Петрович кивнул куда-то за спину.
— Белов здесь, видел?
— Угу… — не повернув головы, мрачно ответил Каверин.
От его прекрасного настроения не осталось и следа. Володя хорошо знал, каким непредсказуемым может оказаться его партнер во хмелю. Вот почему сейчас ему хотелось только одного — чтобы Белый его не заметил…
Но Саша его заметил. Он оборвал себя на полуслове, игривая улыбка на его лице тут же сменилась выражением угрюмой решительности. С грохотом отодвинув кресло, Белый
