поднялся и коротко буркнул:
— Я ненадолго…
Фил взглянул вслед другу. Он шел ровно и подчеркнуто неторопливо, низко опустив голову. Сомнений не было — конечной целью его маршрута был столик, за которым устроились Каверин со своим нукером.
— Тоже вон особи… — вполголоса недобро пробормотал Фил. — А уж какие, блин, жизнеспособные!
На секунду ему стадо тревожно. Впрочем, в последнее время никаких трений между Белым и бывшим ментом не наблюдалось, так что формальных поводов для беспокойства у него вроде бы не было. Помедлив, Фил повернулся к продюсеру.
— Ну ладно, черт с ним, с Дарвином! Кордон, ты когда деньги отдашь?
— Валера, ну неужели ты подставишь меня под стволы из-за каких-то ста штук гринов? — лениво ответил тот, наблюдая через голову Фила — к кому это направился Белый. Туда же неотрывно смотрела и его подружка…
А Белов уже стоял за спиной Петровича.
— Какие люди! Одними дорожками ходим, Саша! — разведя руками, Каверин изобразил радушную улыбку.
Белов ответил ему тяжелым, исподлобья, взглядом. Ломать комедию он явно не собирался. Саша положил руку на плечо Каверинского подручного.
— Слышь, будь другом, пойди погуляй куда-нибудь, нам с Володей потолковать надо.
— Тогда я пойду поиграю, — с готовностью выскочил из кресла Петрович.
Только Белый занял его место, как к ним подошла официантка. Она выставила на стол ведерко с шампанским и две порции виски. Саша тут же одним махом опрокинул стакан Петровича и попросил:
— Повтори сразу, а?
Глядя на него, Каверин тоже залпом выпил свой виски и тоже крикнул вслед удаляющейся официантке:
— И еще одну!
Поединок начался. Навалившись на стол, Белый наклонился к Каверину.
— Ну что, поговорим за жизнь, Владимир Евгеньич? — мрачно предложил он.
Каверин молчал. Меньше всего на свете ему хотелось сейчас вести разговоры по душам с человеком, которого он искренне ненавидел.
— Ты почему ворам не дал меня грохнуть? — задал первый из мучивших его вопросов Белов.
— А тебе зачем это знать? — усмехнулся Володя. — Дышишь и радуйся…
— Я понять хочу. Тревожусь, когда что-то не понимаю.
— Ну, милый, ты еще столько не понимаешь! — Каверин снова усмехнулся, на сей раз — с откровенной издевкой.
Белый скрипнул зубами, но сдержался:
— А ты просвети, — предложил он. Бывший мент на секунду задумался, низко опустив свою лобастую голову с обширными залысинами. Потом поднял глаза на Белова. Сейчас Саша совсем не был похож на пьяного, скорее он выглядел человеком, смертельно уставшим от всего на свете.
— Ну ладно… Как говорится — стволы под стол, карты на стол, — без тени улыбки пошутил Володя. — В восемьдесят девятом пистолет тебе подложили по моей наводке.
— Во как! — не сдержал удивления Белов. — То есть получается — ты знал, что это не я братца твоего Муху завалил?
Сжав зубы, Каверин кивнул.
— А кто ж тогда?
— Понятия не имею, — повел плечом Володя.
— А что же ты это дело на меня-то повесил?
Каверин взглянул на невозмутимого Белова и раздельно, с ледяной яростью отчеканил:
— Потому что ты наглый сучий потрох, который думает, что круче всех на свете и на всех остальных кладет с прибором.
— Нет, Володенька, — медленно покачал головой Белый и ткнул в собеседника пальцем. — Сучий потрох — это ты! Теперь понятно, почему тебя из органов поперли…
— А вот это вообще больная тема… — от злости Каверин с маху припечатал кулаком колено. — Я же лучшим сыскарем был! Я пахал как папа Карло! Сейчас бы я уже полканом был, не меньше! Но ты, сучонок, встал у меня на дороге, как бревно, как шлагбаум!
Лицо взбешенного Владимира Евгеньевича пошло красными пятнами. Он больше не скрывал душившей его злобы. Каверин подался вперед и, брызгая слюной, обрушил на Белова всю свою многолетнюю ненависть.
— Это из-за тебя я потерял свое дело, из-за тебя кручусь среди отребья, которое ненавижу! Но зато сейчас ты — такой умный, такой крутой — работаешь на меня! И будешь работать! Как миленький, как паинька работать будешь! Пока я не скажу мясникам — фас, порвите эту суку! И никуда ты не денешься, потому что за мной теперь — государство и спецслужбы. Я понятно излагаю?!
На скулах Белова играли желваки. Он с трудом оторвался от пылавших исступленной ненавистью маленьких глазок Каверина. Его растерянно блуждающий взгляд наткнулся на ведерко со льдом — из него торчало обтянутое золоченой фольгой горлышко откупоренной бутылки…
Анна, постоянно поглядывавшая в сторону Саши, почувствовав неладное, коснулась руки Фила:
— Валера, там, по-моему, сейчас что-то будет.
Фил мгновенно обернулся и успел увидеть, как вскочивший Белов с размаху обрушил на Каверинскую плешь брызнувшую осколками бутылку…
— Н-да… Генофонд… — равнодушно покачал головой Кордон…
Привычный к подобным инцидентам персонал казино быстро и умело разрядил ситуацию. Каверина с окровавленной головой тут же спрятали от глаз развлекающейся клиентуры в медпункте, Белову же в самой корректной форме намекнули на то, что пора бы ему, как говорится, и честь знать…
— Александр Николаевич, вы наш постоянный клиент, и мы всегда рады вас видеть, но… — изображая глубочайшее сожаление, блеял какой-то хмыренок из администрации казино. При этом он, как плохой артист, то и дело закатывал глазенки и заламывал ручонки. — Но сегодня, в связи со случившимся… Поймите меня правильно, так неловко вас об этом просить…
— Пошли, Фил… — Белый повернулся к другу, не удостоив администратора даже взгляда.
Они спустились вниз, к гардеробу. Рослый охранник у дверей обиженно пробасил:
— Александр Николаич, ну со всеми же договаривались: казино — мирная зона, без разборок…
— Не учи ученого, — отмахнувшись, пробурчал тот. — Считай, что я Саддам Хусейн.
— Конкретно с тобой, халдей, никто не договаривался, — походя поставил охранника на место Фил и подал Белому пальто. — Ладно, Саш, поехали.
— Поехали… — вяло кивнул тот и послушно вдел руки в рукава пальто.
Он обернулся назад и сквозь стеклянные двери увидел Анну. Девушка вертела в руке бокал, чуть касаясь им своих чувственных, ярко-накрашенных губ. Ее откровенный взгляд заставил Белого остановиться.
Через секунду он решительно сбросил с плеч пальто.
— Нет, Фил, — на его хмурое лицо вновь выползла блудливая улыбочка. — Не поехали…
XXV
А в это время неподалеку, в каких-то двух-трех кварталах от казино, в модном ресторане прожигал жизнь Космос Юрьевич Холмогоров.
Он был, как всегда, один. Заперся в отдельном кабинете и приступил к своей обычной программе. Сначала был кокс, потом — реки водки, потом — снова кокс…
Потом он потребовал девок. И три полураздетые проститутки с Тверской водили хоровод, послушно распевая про маленькую елочку, которой холодно зимой… Они с откровенным страхом смотрели на своего диковатого вида клиента, дирижировавшего надкушенным бананом и пистолетом, мечтая лишь об одном — как бы поскорее отсюда убраться.
