Окончательную лакировку идеи мы провели за ужином. Выпили за успех задуманного и закусили разносолами Галины Власиевны. Особенно вкусна была рассыпчатая картошка, которую она обильно полила ароматным маслом из большой бутыли. После очередной стопки словно черт дернул меня за язык:
– Ох. Спасибо, хозяйка. До чего же вкусно! – произнес я. – Маслице у вас превосходное. За вас!
Алексей активно поддержал тост, и мы выпили за здоровье Галины Власиевны.
Слова благодарности упали на благодатную почву. Хозяйка, просияв лицом, воспылала к нам теплотой и откровенно поведала историю своего подсолнечного масла. Легкие попытки отвлечь ее от темы, перебить или сбить с толку наталкивались на целеустремленность и упорство потомственной казачки.
Короче говоря, дело было так:
Приключилось у Галины Власиевны нечто излишнее в кишечнике. Ни в туалет сбегать, ни на стуле посидеть. Ничем ей не помогли таблетки и настойки. Рекомендовал ей кто-то масло облепихи, но не было того в аптеках. И подумала она – «А чем, собственно, мое подсолнечное масло хуже облепихового?». Тем более что с давних пор выращивала она подсолнухи на своем участке и знала толк в технологии приготовления масел. Начала она пить собственное подсолнечное масло по полстакана в день. И делала она это полгода.
Внезапно со словами:
– Глядите, как зарубцевалось! – Галина Власиевна резко выполнила поворот кругом и жестом фокусника задрала юбку, победно продемонстрировав результаты полного и чудесного исцеления собственными силами и средствами.
Я то удержался на стуле, а Алексей, свалившись под стол, как подкошенный, быстро засобирался и бочком-бочком выскочил за двери.
***
На следующий день закончилась моя командировка. Я распрощался со старым флотским приятелем, новыми знакомыми и уехал навсегда из этого южного города.
В портфеле я вез стальную полоску с двумя дырочками по краям и выбитым восьмизначным номером, а так же бутылочку подсолнечного масла…
Метеор
– Чувствую в себе силы к руководству крупными научными коллективами, – задумчиво произнес подполковник Мишин, дохлебывая свой компот.
Я огляделся по сторонам, отыскивая другой свободный столик в нашем военно-институтском кафе, но все были заняты.
– Хм, – тактично попытался ответить я, делая вид, что очень увлечен расчленением в тарелке пережженных субпродуктов с вязкими наполнителями под игривым наименованием «котлета по- киевски».
Пару дней назад убыл в заслуженный отпуск начальник нашего научно-испытательного подразделения, оставив за себя заместителя – Григория Семеновича Мишина. Подобное событие происходило ежегодно в бархатный сезон и определялось нами, как «Осеннее обострение Мишика» или сокращенно – «ООМ».
– Да! – подумал я, не поднимая глаз, – наломает опять Семеныч дровишек за сорок пять суток временного исполнения обязанностей. Надо держать ухо востро. Хорошо еще, что наш коллектив не слишком-то научный и не шибко крупный. Затруднительно ему будет развернуться в полную силу.
– Я сейчас на доклад к генералу, – продолжал он, – а на семнадцать часов назначаю собрание личного состава. Передайте это дежурному.
– Есть передать – пробурчала котлета в моем рту, – а форма одежды? – уточнил я уже своим голосом.
– Не умничайте, товарищ капитан-лейтенант!
– Произвольная, – конкретизировал я мысленно его ответ, нехорошо подумав о чертях и бесах, загнавших нас за один столик. Дурацкая привычка вставать при обращении ко мне по званию сработала, как всегда неизбежно и четко, вопреки сознательному противодействию. Котлета при резком движении тела провалилась куда-то глубоко вовнутрь.
«Еще парочка таких обедов – и гастрит обеспечен», – подумалось с грустью.
***
Прождали мы Мишина около полутора часов после назначенного им срока, но, все-таки, дождались. Правда, – не все. Единственная женщина нашего коллектива – техник-комплектатор Лариса убыла точно в момент окончания рабочего времени, прозрачно намекнув на некое своеобразное место, в котором она желала бы систематически наблюдать нынешнего руководителя.
– Мне за звание не плотят, чтоб тут ерундой с Вами и Вашим Мишиком заниматься, – резонно заявила она перед уходом.
Семеныч, приняв от дежурного вялый доклад о собранном личном составе, распустил всех по домам, сообщив только, что к нам назначен, наконец-то, некий прапорщик Елизаров, на которого мы сможем свалить заботу о многочисленной автомобильной, измерительной и прочей технике. Нас с Русланом Мишин задержал еще на пяток минут для проработки.
– Сколько я еще буду ждать отчет об испытаниях «Хроника»? – начал он, постепенно повышая тон и понемногу багровея. – Меня сегодня уже на совещании полоскали. Еле отбился.
– А чего отбиваться-то, товарищ подполковник, – Руслан удивленно поглядел на Семеныча, – мы его еще позавчера сдали. Отчет готовый в вашем сейфе уже, наверно, сок пустил, – вызывающе закончил он.
– Не язвите, товарищ майор, – Мишин чуток притух и бессистемно начал копаться в карманах, – там чего-то наверняка не доделано. Знаю я вас. Зайдите оба ко мне утром. Я сам проверю. Закончим и доложим руководству, как полагается. Очень ответственная работа. У генерала на персональном контроле, – он поднял указательный палец над головой и покрутил им по часовой стрелке.
– А что за прапор нам пожалован? – спросил я, устав считать обороты начальственного перста.
– Завтра явится – посмотрите. Его в институт кто-то из гарнизонного командования настойчиво рекомендовал. А штатная клетка только у нас в отделе была свободная.
– Так начальник же, кажется, кого-то уже отобрал. Из училища, вроде, – вспомнил я. – Нашим мнением не очень интересовались, – смутился Семеныч, – сказали, что все решено.
– Ну-у-у, – задумчиво пропел Руслан, – кто его знает? Что это за кот в мешке…
– Нечего тут нукать, – снова набрал командную спесь Семеныч, – вот вам его и поручаю в подчинение. Передайте ему вашу технику. Руководите.
Мы удалились лениво переругиваясь.
– Черт тебя дернул вопросы задавать, – возмущался Руслан.
– Сам бы меньше высовывался с котами и мешками, – отбрехивался я, но чувствовал правоту собеседника. – «У матросов нет вопросов» – единственно правильное поведение на военной службе.
– А может, оно и к лучшему, – наивно закончил разговор Руслан, – хоть какая-то подмога.
***
Наш новый прапорщик Валера Елизаров был среднего роста и возраста, круглолиц, несколько грузноват, но довольно активен в движениях, речи и жестикуляции. На вопросы о предыдущей службе отвечал уклончиво, ссылаясь на какую-то подписку о неразглашении и прочие глупости. Охотнее всего он рассказывал о своей автомашине «Волга», сводя к ней все разговоры и расписывая ее необыкновенные достоинства. Это не удивляло. В начале восьмидесятых годов прошлого века можно было гордиться такой собственностью в полную силу. Только у начальника нашего имелся подержанный «Москвич», да Мишин, говорят, почти дождался очереди на новую «Ладу». Мы же с Русланом могли похвастаться исключительно велосипедами.
Полное описание автомобиля мы так и не услышали, притормозив беседу на ковровых чехлах, по причине срочной необходимости явки на начальственный разбор об испытаниях «Хроника». Кто только эти названия придумывал для экспериментальных образцов всяких радиокомплексов?
Разложив на трех столах начальственного кабинета отчетные материалы, мы, под руководством Мишина, начали проверять наличие отработанных параграфов задания. Семеныч зачитывал содержание пункта, а мы бодро докладывали ему о выполнении, показывали страницы отчета, графики, фото и распечатки. Все шло нормально, поскольку базировалось на реальных результатах изнурительных
