– Вам уже дали лекарство?
Я привстал, и мой шальной взгляд заметался по помещению. Прочность дверей и решеток не вызывала сомнений. На лбу, об который изнутри упорно билась какая-то паническая мысль, появилась испарина.
– Садитесь, – пригласил мягким жестом мужчина со спокойной уверенностью, – вам уже…
Открылась левая дверь и зашла Валентина, к которой я бросился навстречу со всех ног. Никогда, думаю, никто так ей не радовался, как я в тот момент.
– Извини, задержалась, – сказала она, протягивая пакет, – совсем забегалась. У нас тут сегодня комиссия. В общем, понимаешь – дурдом.
– Понимаю, понимаю – ответил я, радостно кивая в готовности поскорее смыться.
– Иван Петрович, – повернулась она к мужчине в белом, – проводите, пожалуйста, товарища.
Он молча кивнул и больше мне по пути ничего не говорил, ловко орудуя своим ключом- четырехгранником. Только еще разок добродушно кивнул на прощанье, когда вывел меня из здания. Ох, и быстро же я тогда рванул…
***
Руслан и прапорщик Валера уже наснимали кучу кадров и набили целый рулон распечаток, пока я ездил за деньгами. Мы это все просмотрели и решили, что ничего похожего на инопланетян не получается. Метеорные следы создавал Валера, размахивая в зоне переотражений фанерками, бумажками, тряпками и фольгой.
– Смотри, что должно в теории получиться, – Руслан развернул тонкую тетрадку с таблицами и столбцами формул, – наш студент на ЭВМ посчитал для случая стандартного кирпича, падающего с Луны. Видишь, какие провалы на гармониках?
– Давай-ка, поднимем лучи повыше, – сказал я, показывая на потолок, – а то вся эта мебель и занавески портят картину.
Мы еще немного повозились с установкой, задрав антенны в потолок. Потом составили пирамиду из столов и стульев, на которую взгромоздили прапорщика с веером из бумаги и обрезков кабеля.
– Уже лучше, – констатировал я, глядя на экран, – но чего-то не хватает. Давай изменим разнос.
Я начал перестраивать приборы, а Руслан продолжал руководить экспериментом.
– Ну-ка, – крикнул он Валере, – потряхивай веером веселее.
Тот выполнил команду и забился на своем насесте как несушка.
Я закурил, приближая к реальности модель земной атмосферы, присмотрелся к экранам, сравнивая картинки с графиками и книжными иллюстрациями, и сообщил, что уже почти то, что надо.
Прапорщик, воодушевленный получением денег, начал интенсивно махать руками и зацепился ногой за опорный стул. После этого он с грохотом рухнул вместе со всей пирамидой, предварительно взлетев до потолка.
Именно в этот момент я начал непрерывно давить на кнопку регистратора. Картинка была отличная. Еще до того, как мне досталось по башке остатками пирамиды, пленка закончилась.
Лежа на полу, я устало рассматривал отпечаток ребристой подошвы на потолке.
– Смотрите, – сказал я, показывая наверх, – вот он, – метеорный след.
Прапорщик Валера, потирающий попеременно то колено, то лоб, был тут же наречен новым космическим именем – Метеор.
До конца рабочего дня он залечивал травмы и демонстрировал всем свежий синяк. Метеор быстро наладил теплые отношения с девчонками из конструкторского бюро и даже пообещал кому-то из них достать мебельный гарнитур. Потом он осел в комнатушке нашей жалостливой комплектаторши Ларисы. С работы они ушли уже вместе. При этом у дежурного в черновом журнале появилась запись следующего содержания: «Если кто станет искать прапорщика Елизарова по городскому телефону, то говорить, что он уехал на испытания и появится не раньше, чем через сутки».
***
На следующий день мы успешно спихнули дополненный отчет Мишику.
– Вот! Умеете же, если захотите, – одухотворенно вещал Семеныч, привыкая к радостному ощущению, что очередной фитиль, к которому уже можно было железно готовиться, пролетел мимо. Он удовлетворенно рассмотрел снимки, перечитал текст и даже собственноручно поправил пару знаков препинания, ласково пожурив нас за безграмотность. Отчет был отправлен своевременно и исчез из зоны нашего наблюдения.
Прапорщик быстро адаптировался и, получив лично от Мишика какие-то распоряжения, постоянно где- то мотался с большим портфелем под мышкой. Руслан перехватил его только в обеденный перерыв и попытался заставить заниматься аппаратурой. Эта затея, естественно, не удалась, так как ответственность и срочность задач, поставленных ему Семенычем, была неизмеримо важнее всякой служебной ерунды, которой мы занимались. Более того, все эти срочные задания носили секретный и интимный характер, вследствие чего мы понятия не имели о деятельности Метеора в течение всей следующей недели. Только из второго здания позвонил знакомый начлаб и поинтересовался: действительно ли наш прапор составляет списки и обеспечивает приобретение дефицитной бытовой техники? Мы искренне ответили, что ничего об этом не знаем.
А потом Метеор пропал.
Это выяснилось, когда Мишик, вызвав нас с Русланом, потребовал найти прапора и направить к нему.
– Так он же по вашему плану работает, – удивился я, – вы же сами нам приказали его не трогать.
– Не смейте, – закипятился Семеныч, – я с вас ответственность за него не снимал. Найти и доложить!
– ООМ, – пробурчал мне Руслан, поворачиваясь к выходу.
– Что вы там бубните? – Мишик насторожился.
– Есть найти! – бодро гавкнули мы и строем покинули кабинет.
***
Начинать розыск Метеора мы решили с его домашнего адреса. Жил он, как нам удалось выяснить через всякие регистрационные журналы, довольно далеко за городом. Добирались мы с пересадками на автобусе и трамвае, обсуждая по дороге сложившуюся ситуацию.
– Ох! – сказал я. – Беспокоит меня история с деньгами. На днях надо вернуть долг в диспансер. И Валерка, на тебе, – пропал. А с медиками, особенно из психушки, шутки плохи.
Я вспомнил санитара и поежился от живости недавних впечатлений.
– Может, заболел он или в семье какие-то сложности, – сделал предположение Руслан.
– Позвонить то можно было, наверно?
– Ну-у… Всяко бывает.
За этой милой беседой мы и добрались до двухэтажного дома из красного кирпича на краю лесопарка, где по нашим сведениям должен был проживать наш прапор.
Найдя дверь с номером «три», написанным мелом поверх других, ранее стертых неразборчивых записей, мы постучали. Прикасаться к остаткам кнопки звонка с торчащими проводами мы не решились. Минут через пять на наши стуки откликнулась соседка из квартиры напротив. Вышла оттуда старушка лет за семьдесят обругала нас за шум, стук и гам. Думается, что ей нас только и не хватало для душевных разговоров и приятного времяпрепровождения. Побеседовали по душам. Полученные сведения настораживали:
Жил наш Валера здесь с женой и сыном. Сын сейчас у родственников, а жена, Людмила, должна была с работы подойти с минуту на минуту. Сам же Валера где-то все время прячется. Каждый день приходят люди и его ищут. Ежели находят, то поколачивают. Бьют, как считает соседка, за дело, то есть – за деньги. Она и сама дала бы ему клюкой по башке за тот еще червонец, что с прошлого года… Да силенок маловато.
– А вот и Людка, – соседка показала на женщину с авоськами, вошедшую в подъезд.
Мы представились и были приглашены в квартиру.
– Ох, – сказала Люда, – и не знаю, как быть – что делать. Этот паразит все в карты проигрывает. Занимает и проигрывает. Свояк его к вам на службу пристроил. Обещал человеком сделать. Да, куда там… Много он у вас там задолжал?
Руслан сказал.
– Ого! – махнула она рукой и достала из-под шкафа пакет. – Вот, забирайте пока все, что тут есть. И это
