Она очень хотела их смерти, по крайней мере значительная часть ее существа жаждала этого, но одновременно что-то внутри нее все же протестовало против того, чтобы их
И еще она мечтала, чтобы уцелела мать Фелиция.
– Но это же так трудно, убивать, – медленно произнесла она. – Насильственная смерть вон там, за этим забором, стала явлением более чем обычным, и все равно мне кажется, что нормальному человеку убить другого человека очень трудно.
– Но они не люди и должны умереть. Во имя жизни других.
– Совершенно верно, – вмешался Кевин. – Они не люди, потому что уничтожают без всяких проблем и своих, и чужих.
– Для менад, – продолжил Холбрук, – никаких моральных тормозов не существует. Они не подчиняются никаким правилам, никакой логике. Ими полностью правят инстинкты – сплошное подсознание и никакого сознания. Они…
– Но меня же они не тронули.
– Просто ты была им нужна. Вот и все. А эти роды, на которые они тебя толкали, за ними же неминуемо должна была последовать смерть. Разве ты этого не понимаешь? Ну а нас-то они прикончат с превеликим удовольствием. Да еще поглумятся вдоволь.
– Не знаю. В любом случае добраться до них не легче, чем до Диониса. Я вот все думаю, может быть, идея Кевина не так уж и абсурдна. Возможно, мы сможем их всех как-нибудь отрезвить?
Холбрук снисходительно посмотрел на нее.
– Ну и как же ты предлагаешь это осуществить?
– Мы перекроем их источники снабжения вином.
Кевин фыркнул.
– Здесь, в Напе? Это несерьезно.
– Вином фирмы Аданем. Это единственное вино, которое на них действует. – Она посмотрела на Холбрука. – Верно?
Учитель утвердительно кивнул.
– В любом случае мы должны организовать на заводе пожар. Понимаете, мы спалим это хранилище. Думаю, у них вряд ли хватило разума создать какой-нибудь запасной источник.
– В этом есть логика, – признался Холбрук.
Кевин встал.
– Так чего же мы ждем? Пошли.
– Не так быстро, – сказал Холбрук.
– Что значит «не так быстро»? Мы поедем туда именно сейчас и сделаем то, что нужно.
– Но ведь совсем недавно мы собирались нейтрализовать ее матерей.
– Это предложение… оно даже лучше. Проще. Спалим завод, к чертям собачьим, и нам даже не придется никого убивать.
– Сейчас уже четвертый час. Не подождать ли до завтра?
– Есть еще одна вещь, которую я забыла вам сказать, – тихо заметила Пенелопа. – У нас очень мало времени. Гораздо меньше, чем вам кажется. Появился виноград, новый виноград, который они посадили, и сейчас он уже готов для сбора.
– Но ведь прошло всего несколько дней, – сказал Кевин.
– Урожай, – задумчиво произнес Холбрук. – А скоро время главного праздника вина.
– И у них появится возможность сделать новое вино, – добавил Кевин.
– Я могу туда проникнуть, – предложила Пенелопа. – Я могу поджечь бикфордов шнур или то, что вы соорудите вместо него. Они… они мне доверяют. Считают, что я такая же, как они. Поэтому меня никто не тронет.
– Все?
– Не знаю, как насчет всех, но… – Она глубоко вздохнула. – Я менада. По-видимому, они это чувствуют.
– Разве ты не говорила сама, что во время похищения матери тебя чем-то опаивали? Выходит, они все- таки не считали тебя своей.
– Я сделала всего несколько маленьких глотков. Просто притворилась, что пью. Мне удалось их обмануть.
– Ну, я не знаю, – засомневался Холбрук.
– У нас нет альтернативы.
– Но чтобы виноград поспел за два дня?
Пенелопа посмотрела на учителя и кивнула.
– В таком случае нам следует поторопиться. – Холбрук направился к входной двери. – Давайте закончим погрузку машины.
