– Биллингэм – повторил отец, выждал некоторое время и в третий раз крикнул:
– Биллингэм!
Дворецкий не появлялся.
Коридор был пуст. Сторми не помнил, чтобы когда-нибудь Биллингэм не откликнулся на призыв отца, чтобы когда-либо его надо было звать дважды. И он понял, что это настоящее вторгается в прошлое. То, что случилось с дворецким в том Доме, где был он вместе с Нортоном, Марком, Дэниэлом и Лори, то, в результате чего он не появлялся несколько дней, оказало влияние и на этот Дом также.
Весьма убедительное свидетельство, что дворецкий мертв.
Это его обеспокоило. Как и другие, он с самого начала полагал, что дворецкий и девочка – союзники, что они действуют заодно. Однако хотя оба были теснейшим и неразрывным образом связаны с Домами, теперь он понял, что они – антагонисты, противоборствующие силы, и мысль о том, что дворецкий мертв, и девочка теперь может творить что угодно, и остановить ее некому, испугала его до глубины души.
За спиной послышался звук открываемой двери, он обернулся в тайной надежде увидеть Биллингэма, но это из одной из ванных комнат появилась его бабушка. Она ковыляла, опираясь на палку с костяным набалдашником.
– Привет, бабуля! – поздоровался он, но старушка не обратила на него ни малейшего внимания и двинулась куда-то в другом направлении.
– Биллингэм! – опять крикнул отец.
Сторми тем временем разглядывал кабинет. Ребенком его сюда почти не приглашали, а сам он всегда слишком боялся отца, чтобы проявить инициативу и войти самому, поэтому общий вид помещения помнился смутно. Сейчас он видел, что одна стена кабинета полностью, до потолка, уставлена книжными полками. Большое венецианское окно на противоположной стороне выходило в сад. В комнате были еще стол, пара одинаковых кожаных кресел, два секретера темного дерева, пальма в горшке.
И кукла.
У Сторми перехватило горло. Кукла валялась на полу прямо за спиной у отца, словно он сам ее там уронил. Кукла лежала головой к нему, и тем не менее у Сторми было явное ощущение, что ее большие белые глаза направлены на него, равно как и действующая на нервы перевернутая улыбка. Он не мог сказать, почему не заметил фигуру сразу, как только вошел, а потом подумал, что отец мог прятать ее, держать ее за спиной.
Он поймал отцовский взгляд, но тот торопливо и виновато отвел глаза.
Сторми уже понял, что произошло в Доме, хотя ребенком не мог осознать этого. Их совратили с пути истинного, его родителей. Всю семью. Соблазненные Дэниэлой, они пренебрегли своими обязанностями, своей ответственностью, дезертировали под бдительным, но наивным и беспомощным оком Биллингэма. Это оказало влияние и на их отношения с ним, собственным сыном, воздвигло между ними барьер, который существовал все время, пока они были живы, и то, что они позволили себе поддаться этой девочке, с какой легкостью стали послушным орудием в ее руках, в значительной мере способствовало его от них отторжению. В свое время он, конечно, не мог это для себя сформулировать, но на подсознательном уровне даже тогда сумел увидеть определенные признаки, и именно поэтому никогда не испытывал по отношению к родителям ни малейшего уважения. Он боялся их, но не уважал.
И именно поэтому в конце концов он бросил их и уехал на Запад.
С тех пор он, конечно, стал другим. Прошло много лет. Он больше не был тем неуверенным, весьма трусливым ребенком, которого можно было легко запугать, как раньше. Он вернулся в Дом, к своим родителям, взрослым мужчиной, преуспевающим бизнесменом, предпринимателем, который не станет дрожать от каждой фразы отца, от любого требования матери.
Может, ему дана возможность исправить ошибки прошлого. Может, он послан для того, чтобы на ранней стадии прекратить деятельность девочки, прежде чем она успела нанести существенный урон. Свернуть ее с тропы, если она есть.
Каковы бы ни были причины и мотивы, он чувствовал, что получил шанс изменить ход событий, повернуть их в ином направлении, и это не тот шанс, от которого он был готов отказаться. Он пересек кабинет, наклонился и поднял с пола куклу.
– Что это? – требовательно спросил Сторми.
– Не смей это трогать! – выхватил куклу отец. Сторми услышал, как в комнату вошла мать. Очень хорошо. Они оба должны это услышать.
– Почему мы здесь? – задал он следующий вопрос, глядя в глаза отцу. – В этом Доме?
– Мы здесь живем.
– Мы здесь с особой целью. А не для того, чтобы трахаться с какой-то девчонкой! Мать громко охнула.
– Не потерплю, чтобы мой сын разговаривал со мной в таком тоне! – полыхнул взглядом отец.
– А почему в таком случае вы не позволяете мне с ней видеться? Почему я не могу видеть Дэниэлу?
– Потому что... – Отец замялся, подыскивая слова. – Потому что она оказывает на тебя плохое влияние.
– На тебя она тоже оказывает плохое влияние! Она на всех нас плохо влияет. – Он попытался посмотреть в глаза родителям. Оба в смущении отвели взгляд.
– Биллингэм знает про Дэниэл?
– Биллингэм? – переспросил отец. Родители быстро переглянулись. – Какое к этому имеет отношение Биллингэм?
– Сам знаешь.
– Сторми!..
