русло запросто... – она щелкнула пальцами. – Вот так!
– Что ты хочешь? – с отвращением произнес Дэниэл.
– А ты что хочешь?
– Я в эти игры не играю, – покачал он головой.
– Ты делаешь кое-что для меня, а я – для тебя.
– Что?
– Вылижи меня. – Она повернулась к нему задом и наклонилась, задрав подол. – Вылижи как следует!
– Нет.
Она обернулась через плечо и улыбнулась.
– Мы не закончили то, что начали.
– Мы никогда не начинали.
Оставаясь в согнутом положении, она томно провела пальцем по гладкой коже своих ягодиц и запустила его в промежность.
– Будет очень печально, если Тони однажды проснется и обнаружит, что кукла залезла его мамочке в глотку.
– Ах ты сука! – он непроизвольно потянулся схватить ее и понял, что здесь нет никакого барьера. Пальцы крепко стиснули мягкую плоть ее руки.
Она сморщилась и простонала.
– Изнасилуй меня! – прошептала она. – Сделай со мной все, что хочешь!
Он разжал пальцы и оттолкнул ее. Она рассмеялась.
– Что такое? Ты не мужчина?
– Я не собираюсь этого делать и не позволю тебе побуждать меня к этому.
Она выпрямилась, внезапно посерьезнев, и одернула платье.
– Прекрасно.
– Но если с ними что-нибудь случится...
– Есть другой способ, – как ни в чем не бывало сказала она.
– То есть?
– Без всякого секса.
– Что именно?
– Единственный путь – тебе придется сделать то, что тебе может не очень понравиться.
– Что именно?
Она опять улыбнулась. От этой улыбки у него пошел мороз по коже.
– Поверить мне, – сказала девочка.
Глава 11
Лори
Очнувшись, Лори обнаружила, что лежит в постели. Когда начали делиться Дома, она находилась в кухне и, наверное, ударилась головой или потеряла сознание, потому что не могла вспомнить, что было дальше. Видимо, кто-то перенес ее в спальню, и это, разумеется, достойно благодарности.
Она осторожно села. Голова болела, но, ощупав себя, Лори не нашла ни опухоли, ни крови. Поэтому решила встать и проверить, что происходит, узнать, есть ли еще кто в Доме, выяснить, кто мог перенести ее в постель, но тут снизу раздался ответ на все вопросы.
– Лори! Спускайся!
Голос матери.
Ее родной матери.
Она мгновенно узнала этот голос, хотя последний раз слышала его в раннем детстве. Все события того времени запечатлелись в памяти с такой четкостью, словно происходили вчера, и голос матери сразу всколыхнул все давние чувства. Она испытала непреодолимую тягу к послушанию, по силе своей напоминающую безусловные рефлексы собак академика Павлова. Единственное, чего она не могла понять, кто она сейчас – наблюдатель или участница событий, обращается мать к ней или к ее юной версии, существующей где-то поблизости, но когда мать еще раз крикнула 'Лори' и ответа не последовало, она отозвалась:
– Иду!
Похоже, этим удовлетворились. Больше ее не звали, и Лори сползла с кровати, все еще страдая от головной боли. Вдруг она сообразила, что в комнате снова появилось окно. И даже не очень удивилась, увидев снаружи гараж и амбар.
На улице было светло. Она глубоко вздохнула, ощутив запах тумана и вскопанной земли, запах травы и сосен. Это был не тот Дом, где она провела взаперти последние несколько суток. Это был Дом, где она родилась, Дом ее детства. Она была сама собой, взрослой женщиной, однако современная жизнь
