- Мы не знаем, имеет ли...
- Я должен был знать!
- Что знать? Тут нечего знать. Доктор Уотерстон просто указал на то общее, что было у Джули, Джони и Сюзен. Может, это не имеет значения. А может, и да.
- Может не иметь значения?
- Ну, могут же быть случайные совпадения. Доктор Уотерстон просто предполагает, что за этим может крыться что-то еще, и решил предупредить меня. На всякий случай.
- Может крыться что-то еще? Три мертвых младенца на протяжении одного года? В таком маленьком городке?
- Ты же сам сказал, что это случайность.
- Значит, я ошибся. Ошибся. - Они миновали балку Тонто и приближались к узкой фунтовой дороге, которая вела уже прямо к дому. Гордон молчал. По лицу было видно, что его раздирают два чувства - злость и отчаяние. Он сжал челюсти и нахмурил брови. Ударив по тормозам разогнавшегося джипа, он сбросил скорость и свернул на грунтовку. - Здесь нужно проводить какое-то расследование, - заявил он. - Я буду звонить в службу охраны природы, в правительство округа, в правительство штата, всем, кто придет в голову. Черт побери, должно быть возбуждено дело!
- Дело против кого?
- Против... - Он запнулся. - Да против кого угодно, кто виноват в этом!
Они уже подъехали к дому. Гордон выключил двигатель. Некоторое время оба сидели молча. Уставившись на убегающий в даль ряд деревьев, он несколько раз глубоко вздохнул и шумно выдохнул. После чего уже спокойным тоном спросил:
- Что ты думаешь делать дальше?
- Ну, полагаю, нам действительно стоит съездить в Феникс, как ты предложил, и сделать там соответствующие анализы. - Она взяла его за руку. - А потом начнем обсуждать нормальные вопросы. Хотим ли мы ребенка? Потянем ли мы ребенка? Ну и так далее.
- Нормальные вопросы, - грустно усмехнулся Гордон. - О Боже...
Небо уже полностью потемнело, от жаркого солнечного утра не осталось и следа. На лобовое стекло упала первая капля. За ней - вторая.
- Лучше пойти в дом, - кивнула Марина. - Дождь начинается.
Гордон не ответил.
Посмотрев на мужа некоторое время, она переключила внимание на лобовое стекло. На нем разбивались отдельные крупные капли, жидкость стекала микроскопическими водопадами к потрескавшейся резине дворников и скапливалась там в маленькие лужицы. Краем глаза она следила, как муж поерзал, нашел на сиденье между ними связку ключей, потом толкнул свою дверцу и одним броском преодолел расстояние до дома. Подождав, пока он отопрет дверь, Марина поспешила следом. К тому моменту, когда она оказалась у крыльца, уже хлынул настоящий ливень. Гигантские капли, больше похожие на град, молотили по широким листьям стоящего у дома дуба и вонзались в землю, заставляя мелкие камешки с громким стуком разлетаться в разные стороны.
Дом еще сохранял накопленное за день тепло. По сравнению с улицей, в нем было душно, неуютно, и Марина быстро прошла по комнатам, распахивая окна для свежей дождевой прохлады. Гордон положил ключи на кухонный столик, вернулся к уличной двери и застыл там, глядя на дождь сквозь сетчатую дверь. Плотные дождевые облака, признак муссона, висели над лесом глухим серым мокрым покрывалом, цепляясь за самые высокие пики Зубцов.
- Черт побери, - буркнул он.
Марина, закончившая открывать окна в глубине дома, вернулась в гостиную.
- Что ты сказал?
- Говорю, наконец-то стало прохладнее, - через силу улыбнулся муж.
Она подошла, прижалась к нему, просунула голову ему под мышку и стала смотреть вместе с ним на лес. На глаза навернулись слезы, но она не хотела, чтобы он это заметил. Слезинки тихонько покатились по щекам.
- Да, - мягко сказала она. - Наконец-то стало прохладней.
6
Джим Велдон проспал десять часов кряду - рекордное для себя время, и при этом впервые за месяц его не мучили кошмары. Он выдохся. И тело, и мозг, видимо, слишком устали для снов, и он провалялся в постели как убитый с четырех утра до двух часов дня.
Такого дня, как вчера, у него никогда в жизни не было. Утро начиналось ясным и жарким, как обычно. Он пришел в офис к восьми, надеясь обнаружить несколько мелких жалоб, возможно, пару-тройку перебравших с вечера парней, какого-нибудь автомобилиста - любителя слишком быстрой езды, до середины дня пошуршать бумажками и потом как следует отдохнуть. Но не прошло и часа, как позвонил Тим Ларсон с новостью об осквернении епископальной церкви, а к полудню расследование уже включало мистическое исчезновение семьи Селвэя и серию жестоких убийств фермерских коз, которые, судя по всему, охватили район от ранчо Зеленой Реки на юге до владений Билла Хердса на самих Зубцах. Во второй половине дня хозяин одного из ранчо обнаружил тела (или то, что от них осталось) своих соседей - Лорена Уилбэнкса и Клея Генри. Связано ли это как-то с убийством коз? За шесть часов, которые ушли на то, чтобы съездить на место преступления, снять отпечатки пальцев, сфотографировать, обследовать дом и транспортировать тела в морг, оказались осквернены остальные пять церквей Рэндолла. Хотя эти преступления должны были происходить в промежутке между шестью и десятью часами вечера, никто из живущих по соседству ничего не видел и не слышал, и пришлось потратить еще четыре часа, ползая по битому стеклу и обнюхивая все уголки каждой церкви в поисках хоть какого-нибудь ключа к разгадке всей этой чертовщины. Джадсон Вейсс и Пит Кинг заступили в ночную смену, и когда мозг Джима окончательно отказался что-либо соображать, он просто сдал все это им на руки и уехал домой, чтобы урвать хоть немного столь необходимого сна.
Он провел на ногах почти двадцать четыре часа. Прежде чем заснуть, Джим помолился за то, чтобы Джадсон и Пит каким-нибудь чудесным образом смогли со всем разобраться в его отсутствие, и эти два убийства, и исчезновение, и вандализм, и эта бойня домашнего скота оказались уже тесно связаны воедино, все было бы описано, а тщательно отпечатанный через два интервала доклад уже лежал бы на его рабочем столе для ознакомления и визирования.
Не тут-то было.
Звонок в участок после пробуждения показал, что ни в одном из дел не достигнуто ни малейшего прогресса. Никаких зацепок. Что делать - неизвестно.
Он положил трубку и почувствовал, как снова накатывает головная боль. Нехорошо. Он принялся массировать виски, чувствуя, как под тонкой кожей в венах пульсирует кровь. Он просто не годится для этого. Это для копов из больших городов и киношных шерифов, а не для него. Нет, это дело, безусловно, не для его категории, и Джим начал подумывать, не обратиться ли за помощью.
Но к кому?
Накинув халат, он побрел в ванную. Босые ноги прилипали к зеленому кафельному полу. Отдернув занавеску, он открыл оба крана и начал настраивать температуру воды. Черт побери, ну почему его угораздило родиться именно в Рэндолле, а не в одном из сотни других маленьких городков, разбросанных по Северной Аризоне? Почему он не шериф Седоны или Хебера? Наконец Джим подставил спину под горячие колючие струйки и поежился. Это вполне потянет на национальную новость, если не для телевидения, то для радио - безусловно. Он окажется в центре внимания. Важно не опростоволоситься.
Записка на холодильнике информировала, что Джастин и Сюзанна - в кино с Ральфом Питтманом и его матерью. Вторая записка, под магнитной птичкой-невеличкой, сообщила, что Аннет ушла за продуктами. Джим в ответ нацарапал свою, схватил пончик и направился к выходу. Он написал, что вернется к ужину, но понимал, что это всего лишь благое пожелание. Скорее всего, придется задержаться. Было предчувствие,
