что эти четверо уже заслужили право жить среди нас.
Брайанна кивнула. Ее ничуть не удивило, что близкие подсудимых будут решать, когда их наконец отпустят на свободу. Ведь после освобождения вся четверка вернется не куда-нибудь, а в свои семьи. И если они не исправятся, с ними хлопот не оберешься.
– А Полонус? – тихо спробила она.
– О нем ванакс еще не говорил на совете, но я сам обратился к нему. Он обещал принять во внимание то, что Полонус спас тебе жизнь. – Маркус помедлил, придвинул стул и сел рядом с дочерью. – Брайанна... что происходит между тобой и ванаксом?
Этот вопрос ужаснул ее. Она резко отвернулась, чтобы отец не заметил потрясенное выражение ее лица.
– Отец...
– Понимаю, – торопливо перебил он, предчувствуя, что будет дальше. Его обычно загорелое лицо побагровело, он неловко заерзал. – Конечно, лучше было бы тебе поговорить об этом с матерью – для таких бесед я не гожусь. Но раз уж мы здесь, выбор пал на меня. И я снова спрашиваю: в чем дело?
– Но с чего ты взял?..
– Брайанна, я же мужчина. Я видел, каким стало лицо ванакса, когда он упомянул о тебе.
– Он говорил обо мне?
– Да, когда напомнил, что Полонус спас тебе жизнь.
– Атрей тоже спас меня, но тебе об этом не сказал.
Он бросил меч, опасаясь, что иначе Дейлос меня убьет.
Маркус вскинул брови:
– Бросил меч? Неудивительно. Поэтому его и ранили?
Она кивнула, снова отчетливо увидев стилет в руке Дейлоса, который метил Атрею в сердце. Елена сжалилась и сообщила, что рана Атрея неопасна – он о ней почти не вспоминает. Но Брайанна понимала, что его спасло чудо.
Маркус наблюдал за ней.
– Понимаю, – снова произнес он и накрыл ее руку широкой мозолистой ладонью. – Жизнь драгоценна, любовь – тем более. Этот урок я уже усвоил.
Брайанна улыбнулась сквозь слезы, которые в последние дни слишком часто наворачивались ей на глаза.
– Значит, ты настоящий мудрец.
Маркус что-то смущенно пробормотал и обнял ее.
После этого осталось лишь ждать. Ванакс совещался с приближенными. Потом встречался с представителями «Гелиоса». Потом вызвал их на совет.
В воздухе витало предчувствие близких перемен. По всему дворцу собирались стайки людей – как и в городе за стенами дворца, везде слышались споры. Иногда дело доходило чуть ли не до драк, но, к счастью, их быстро пресекали. Сказывалась укоренившаяся вера, что ванакс примет наилучшее решение.
Брайанна молилась, чтобы он не ошибся.
К вечеру третьего дня после спасения она не выдержала и отправилась на поиски Атрея. В мастерской, где она рассчитывала найти его, ванакса не оказалось, не было его и в пещерах под дворцом.
Войдя в храм, Брайанна помедлила, а потом легко прикоснулась к каменной стене, поросшей мхом. Прохлада стены не удивила ее: Брайанна до сих пор отчетливо помнила все, что сумела почувствовать лишь благодаря Атрею.
В память ей врезалось и то, что происходило у подземного источника.
Легкий ветерок пронесся по храму, пошевелил подол туники. Брайанна медлила, удивленная тем, что на душе вдруг стало легко. Так легко, что она могла бы мирно уснуть, если бы не настойчивое желание отыскать Атрея.
Хватит ли ей смелости поискать его в покоях, как когда-то прежде? Выйдя из дворца, она засмотрелась на усеянное капельками звезд небо. Луна съежилась до тоненького желтого ломтика, сияние которого почти затмевали созвездия. Метеорит пронесся по небу пологой дугой и скрылся из виду.
В такую ночь хорошо любоваться звездами. Астрономы Акоры, преданные своему делу мужчины и женщины, привыкшие спать днем, наверняка трудятся в обсерватории. Но смотреть в небо можно и с крыши дворца.
Брайанна быстро поднялась на крышу. Здесь было темно – фонари мешали бы астрономам. Но глаза Брайанны вскоре привыкли к темноте.
Она подошла к краю крыши, обращенному к Илиусу, села и вдруг поняла, что рядом кто-то есть.
– Я тебя ищу, – произнес Атрей.
Звезды освещали его скульптурное лицо, широкие плечи и грудь. Он двигался с непринужденной грацией большой кошки.
Ее переполнило влечение. Вместо того чтобы бороться с ним, она обратила взгляд на звезды.
– А я – тебя. Как прошло собрание?
Он сухо засмеялся и присел рядом, вытянув перед собой длинные ноги.
