Повторный визит
Она проснулась от ощущения взгляда.
Муж с улыбкой приветствовал ее пробуждение:
– Ну, сегодня вижу: пошла на поправку.
Олег был уже одет, гладко выбрит. Совсем готов к выходу.
– Как едем? Вместе? Тебя подвезти?
– Нет, мне во много мест надо успеть, но подожди, вместе выйдем. – Она поспешно собралась.
Была у них забава – ездить по проселочной дороге наперегонки. Веселились, как дети. Вот и сейчас.
– По машинам!
И вперед! И – будь что будет. Она же обещала ребенку, что будет весело. Она веселилась по- настоящему. Как в первый или в последний раз.
– Как ты? – приобнял ее за плечи Александр Иванович. – Как настроение?
– Все в порядке, Саш. Сейчас кровь сдам, а потом – расскажи мне все про мою новую жизнь: что можно, что нельзя. Чтоб ребенок был здоровым.
– Не сомневайся, завалю информацией.
У Лары такие чуткие руки, так легко и быстро находит она вену. Можно никаких уколов не бояться.
Все же Таня старается не смотреть. Но боковым зрением видит, как в пробирочку набирается ее кровь. Она вспоминает свои ночные думы. Мысль материальна. Надо внушать себе мысли о здоровье.
– Пожалуйста, пусть ты будешь без всякого вируса, – внушает она пробирке.
– Вам не плохо? – пугается Лара, внимательно вглядываясь в лицо пациентки.
– У тебя золотые руки, Лар. Разве может быть плохо?
– Просто у вас губы шевелились. И бледная вы какая-то, – заботливо объясняет медсестра. – Не ели с утра? Сейчас вот закончим, я вам чайку дам, вкусненького принесу. Александр Иванович сегодня такие пирожные принес! Ваши любимые.
Добрый голос согревает сердце. Таня почему-то обретает странную уверенность: с ней все хорошо. Совсем-совсем хорошо. А всякие лабораторные ошибки – ну, всякое бывает. Через две недели все окончательно прояснится.
И снова они одни в кабинете. Лара ушла готовить чай. Саша дает инструкции: что она может есть, что не должна, как гулять на свежем воздухе, как избегать стрессов. Предупреждает, что через пару недель может начаться токсикоз, ничего страшного, со всеми бывает. Но если тошнота станет невыносимой, подберем специальные средства. И все-таки – самый главный вопрос: как быть, если… Если анализ опять даст плюс.
– Саша, давай еще раз: как я могла заразиться? Из воздуха?
– Нет. Половым путем. Еще возможность: инъекции использованным шприцем, переливание крови, содержащей вирус.
– Переливания крови не было. Инъекций не было. Сексуальных контактов на стороне не было. Значит – Олег? Не помещается это в голове. И так и сяк думаю, а не представляю.
– Надо бы ему сдать анализ. Все сразу прояснится.
– Вот когда со мной прояснится, тогда и сдаст. Если понадобится. А скажи: у тебя есть еще ВИЧ- инфицированные? Среди пациенток?
– Ты хочешь рассмотреть вариант твоего заражения у меня? Что ж, я на твой вопрос отвечу. Да, у меня есть две такие пациентки. Одна из них недавно родила. У ребенка анализ на ВИЧ отрицательный. Кормить своим молоком она не может: вирус через молоко передается. В остальном все, как у всех. ВИЧ- инфекция – это еще не СПИД. Это возможность его. Кроме того, у меня есть пациентка, двенадцать лет живущая с вирусом. Тьфу-тьфу-тьфу. У нее взрослые дети. И в том, и в другом случае источник инфекции – супруг. Как это ни невозможно себе представить. Теперь о главном: могло бы с тобой это случиться у меня? Смотри: в кабинете все одноразовое. Бумажные подстилки, перчатки и прочее. Все кипятится, стерилизуется постоянно. Я за это отвечаю головой. Понимаешь? И еще. Никакую возможность я исключать не могу. Но верить в это в вашем с Олегом случае у меня не получается. Поэтому давай подождем. Просто проживем эти две недели, получим результат, а потом уже начнем разбираться со всем остальным.
– Хорошо, – согласилась Таня. – Подождем. Но как быть с сексом, скажи? Мы уже какое-то время не предохранялись… А тут вдруг я опять потребую… Ведь если на самом деле у меня это все-таки есть, а Олег не заражен, что тогда? Я обязана и об этом думать.
– Что тебе сказать? Представь, некоторые презервативы пропускают ВИЧ!
– А как же тогда все трубят: безопасный секс! Безопасный секс! Я была уверена, что речь идет о том, чтоб резинки не забывали натянуть. Нет, получается, никакого безопасного секса?
– Да, со всех сторон вопят, а что это такое в случае, если партнер ВИЧ-инфицирован, никто толком не знает. А безопасный секс в этом случае – это игра, в которой можно все, кроме полового акта. Ласки, поцелуи, игрушки всякие – да. Но настоящее проникновение – нет. Если хочешь остаться здоровым человеком.
– У нас так просто не получится. Для этого надо все рассказать. И точно знать. Что же мне делать?
– Может, расскажешь ему?
– Нет. Я лучше уеду. Точно! Сценарий сдан. Виза есть. Я улечу на эти дни. Скажу – надо отдохнуть. Он сам видит, что что-то со мной не то.
Чай с лимоном – такого душистого Таня давно не пила. И пирожные, которыми угощал Саша, – вкуснее не бывает.
Она, кажется, начинала учиться радоваться мелочам.
Мольбы
В город пришла осень. Рыже-красные кленовые листья срывались с деревьев и плавно планировали в воздухе, как гигантские бабочки. Солнце пока еще согревало своим теплом. Прозрачная синева неба сулила радость.
Переулки старой Москвы, тихие и пустынные, дарили редкое ощущение непрерывности времени. Хорошо было брести, ни о чем не думая, не строя никаких планов.
– Женщина! Дама! Подайте на пропитание!
Кто-то настырно тянул ее за локоть.
Таня вздрогнула, словно проснувшись. Рядом стояла чумазая цыганка, тряся перед ее глазами пластиковым стаканчиком. У чугунной церковной ограды копошились чумазые цыганята. Надо же! Ноги сами привели ее к храму. Храм этот был родным. Здесь она крестилась. Здесь они с Олегом венчались. Здесь вел службы ее духовный отец.
Литургия еще не кончилась. Таня быстро написала записку о здравии. Дорогие имена. Себя и Олега она обычно вписывала в последнюю очередь. Сейчас задумалась. Взяла чистый листочек. Пусть будет о них отдельная записка. Она не понимала, почему так делает. Попросту не могла приблизить свое горе к тем, за кого боится, кого любит больше всего в этой жизни.
Она присела на лавочку у стены напротив большого образа Спасителя.
– Господи! Добрый Божечка! Помоги мне! Сделай так, чтобы ничего не было. Пусть я буду здорова, и ребенок мой пусть родится здоровым. Я знаю, что, наверное, слишком хорошо жила, знаю. И не ценила. Да?
